"Ложным является и представление о том, что я сам совершенствую себя, я сам строю себя, что я главное действующее лицо, главный делатель (субъект) самосовершенствования. Всё это неверно. На самом деле, не я это делаю: моё сознание само развивается по неведомым мне законам. Я же всего лишь создаю для этого развития наилучшие условия и устраняю помехи, подобно тому, как это делает разумный садовник.
Эволюционный процесс расширения и развития сознания сам по себе не порождается практикой медитации. Такой процесс постепенного, неспешного созревания сознания идёт в каждом из нас, знаем мы об этом или нет, практикуем медитацию или нет. С этой точки зрения, во время медитации мы не привносим в самих себя чего-то существенно нового. Всё, что мы делаем, - это убираем помехи и создаём наиболее благоприятные условия для самоестественного процесса роста и развития сознания. Главная помеха - это мы сами, наше личностное Я со всеми его проектами и амбициями, с беличьим колесом нашей психики, нашего ума. Правильная медитация заключается не в том, чтобы мы, сидя в лодке, гребли изо всех сил к намеченной нами цели. Нет, правильная медитация - это не вздувшиеся жилы и обильное потоотделение. Это совершенно иная вещь, которую можно определить как тонкую настройку. Это подобно тому, как мы выводим нашу лодку на стремнину, на самую середину реки, туда, где самое сильное и мощное течение. Дальше нам не о чем заботиться, не надо грести изо всех сил, нужно только сохранять пребывание в центре, пребывание на стремнине. Течение само нас понесёт, оно мощнее и мудрее нас. Надо только сохранять позицию посередине реки - и она понесёт нас с такой скоростью, о которой мы и мечтать не могли бы, если бы полагались исключительно на собственную силу. Более того, течение влечёт нас именно туда, куда должно, а не туда, куда мы сами выбираем. Следует знать, что любой наш выбор будет ущербным и ошибочным. Только течение совершенно в мудрости своего русла, в выборе своего Пути. Такова правильная медитация. В вашей медитации должно быть великое доверие как к самому себе, так и к жизни. В противном случае она не сможет быть эффективной.
В то же время не следует впадать и в другую крайность, в иллюзию, что медитация происходит сама собою и от нас вообще ничего не требуется. Это не так. Подлинная медитация осуществляется согласно китайскому принципу "вэй увэй" – действовать недеянием. Другими словами, она представляет собою парадоксальное сочетание спонтанности и контроля, пассивного принятия разворачивающегося процесса и активного контроля за его правильным ходом.
Рассмотрим с этой точки зрения приведенный выше пример с лодкой на стремнине.
С одной стороны, мы не гребем, нас несет течение реки. Это иньский аспект процесса медитации, аспект недеяния. С другой стороны, во-первых, нам потребовались начальные усилия, чтобы вывести лодку на середину реки, туда, где самое сильное течение. Во-вторых, когда мы уже находимся на стрежне, нам необходима постоянная бдительность, чтобы всякий раз, когда лодка уходит в сторону (когда мы теряем центральное медитативное состояние), мы могли вновь вернуть ее на середину реки. А для этого нам потребуется подрулить и даже подгрести. Это будет уже янский аспект процесса медитации, аспект деяния.
Таким образом, в едином процессе совмещаются пассивное принятие и активный контроль. Метафорически выражаясь, правильная медитация – это не работа гребца (вздувшиеся жилы и обильное потоотделение), а работа рулевого, сочетающая в себе бдительное внимание к процессу и искусство тонкой настройки. В основе правильной медитации всегда лежит доверие к самоестественному процессу и сотрудничество с ним, но никоим образом не абсолютная пассивность.
У Милтона Эриксона, замечательного американского психотерапевта есть история, которая является прекрасной иллюстрацией к тому, какой должна быть правильная медитация-самонаблюдение. Это не выдуманная история, а то, что в самом деле случилось в жизни самого Эриксона, когда он был молодым человеком и жил на ферме своего отца.
Однажды во двор его дома забрела чужая лошадь. Не было никаких особых примет, по которым её можно было опознать, чтобы вернуть хозяевам. Тогда Эриксон сделал следующее. Он сел на неё верхом, выехал за ворота и опустил поводья, предоставив лошади самой выбирать себе дорогу. Лошадь постояла, подумала, затем развернулась и потрусила по дороге. Молодой Эриксон вмешивался только тогда, когда лошадь сходила с дороги, чтобы попастись или побродить по полям. Когда, наконец, лошадь пришла во двор фермера, жившего в нескольких милях пути, тот спросил Эриксона:
– Молодой человек, как вы узнали, что это наша лошадь?
Тот ответил:
– Я этого не знал, зато лошадь знала. Всё, что мне нужно было сделать, это предоставить ей свободу выбора пути, и не давать сойти с дороги.
На мой взгляд, эта история является наилучшим руководством для правильной медитации и вполне заслуживает того, чтобы стать классикой Дзен-буддизма. Однако читать ее следует вдумчиво и внимательно. Хочу обратить внимание читателя на то, что в этой истории лошади не предоставляется абсолютная свобода. Пока она движется по дороге, по отношению к ней осуществляется недеяние, пассивное сотрудничество на основе доверия к самоестественно разворачивающемуся процессу. Но когда лошадь пытается уйти с дороги, чтобы попастись на полях, всадник немедленно осуществляет активное вмешательство, возвращая лошадь на дорогу. Этому соответствует возвращение в центральное медитативное состояние после отвлечения внимания. Здесь мы снова приходим к великому китайскому правилу "вэй увэй" – действовать недеянием."