Глава 15. Психоэнергетика общения и сохранение осознанности в повседневной жизни

Прежде всего, рассмотрим крайне важный вопрос о соотношении между специальной практикой сидячей медитации и сохранением осознанности в повседневной жизни.

Эта тема уже мною затрагивалась в главе «Джидду Кришнамурти или бесплодное мудрствование». Здесь же она будет рассмотрена в значительно более развёрнутом виде, включая как теоретические рассуждения, так и конкретные практические рекомендации.

В наше время среди тех, кто интересуется восточной духовностью, широко распространено заблуждение, согласно которому нет никакой необходимости практиковать сидячую медитацию в специально отведенное для этого время и в специальной медитативной позе. С их точки зрения вполне достаточно сохранять постоянную осознанность (в терминологии Хуэй-нэна — «осуществлять прямоту сознания») в повседневной жизни.

По моему глубокому убеждению, такой подход к духовной практике является роковой методологической ошибкой. Прежде всего, по той простой причине, что практика «попутной осознанности», осуществляемая параллельно с делами повседневной жизни, никогда не сможет достичь той глубины и того качества, которые характерны для сидячей медитации, систематически выполняемой в специально для этого отведенное время и в специальной медитативной позе. При всей её несомненной важности, повседневная осознанность, сама по себе не в состоянии обеспечить столь же высокого уровня мобилизации личной силы и произвольного внимания. При «попутной» осознанности мы включены в дела повседневной жизни и наше внимание, а следовательно, и энергия нашего осознания, с неизбежностью рассеиваются. Вот почему так важна и абсолютно необходима систематическая практика сидячей медитации. Благодаря «неделанию» повседневной жизни она позволяет нам полноценно использовать весь ресурс своего внимания, весь ресурс своей способности осознавания.

Кроме того, отказ от сидячей медитации фактически исключает практику медитации-самонаблюдения, полноценное выполнение которой возможно только при закрытых глазах. Наконец, для успешной практики медитации очень большое значение имеет правильная медитативная поза. Она обеспечивает наиболее благоприятные условия для беспрепятственной циркуляции жизненной энергии в нашем теле и тем самым способствует высокой эффективности нашей медитативной практики. Далеко не случаен тот факт, что во всех духовных традициях Востока — в буддизме, даосизме и классической йоге, правильной медитативной позе всегда придавалось очень большое значение. Как правило, ни одно из тех положений тела, которые характерны для нашей повседневной жизни, не может рассматриваться как «правильное», поскольку все они, в большей или меньшей степени, создают препятствия для циркуляции жизненной энергии в нашем теле, а следовательно, ухудшают и функционирование нашего сознания.

Совершенно очевидно, что практика «попутной» медитации просто исключает принятие надлежащей медитативной позы. Это возможно только в сидячей медитации, является её уникальной особенностью и очень большим преимуществом.

Итак, отказ от систематической практики сидячей медитации — это фундаментальная ошибка, неизбежным следствием которой будет отсутствие сколько-либо значимых результатов.

Тем не менее, как это ни удивительно, в современном мире находится довольно большое число сторонников этой, с практической точки зрения совершенно несостоятельной методологической установки. К ним относятся последователи Алана Уотса, Фрица (Соломона) Пирса, Джидду Кришнамурти, Рамеша Балсекара и даже некоторые последователи Шри Ауробиндо Гхоша, ссылающиеся на его слова о том, что, в принципе, для духовного развития практика систематической медитации не является обязательной (!) и что, дескать, вполне достаточно практиковать осознанность в повседневной жизни.

Выяснить, кто же всё-таки прав в этом, слишком затянувшемся, споре, очень легко. Стоит только начать практику сидячей медитации и получить необходимый личный опыт, как ущербность и несостоятельность позиции противников сидячей медитации высвечивается самым что ни на есть убедительным образом. Вы очень скоро увидите, что даже тогда, когда вы вышли из круга повседневных дел и специально посвятили своё время медитации, — даже в этом, исключительно благоприятном режиме «неделания повседневной жизни», — очень непросто сохранить должный уровень осознанности и должное качество медитации. А что уж говорить про практику осознанности посреди мирских дел и забот! Тот, кто этого не понимает, кто, вопреки здравому смыслу отказывается от систематической практики сидячей медитации — обречен на духовный застой и отсутствие реального прогресса. Конечно же, практикуя сидячую медитацию в специально отведенное время, не следует возводить стену, отделяющую вашу практику от повседневной жизни, не следует пренебрегать сохранением осознанности в обычной жизни. Необходимо как одно, так и другое. Необходима и систематическая практика сидячей медитации, и сохранение осознанности в повседневной жизни. То качество и та глубина спокойствия и осознанности, которые обретаются в сидячей медитации, должны постепенно пропитывать своим светом и наше повседневное существование¹. Практика сидячей медитации никоим образом не исключает культивирования осознанности в повседневной жизни. Наоборот, систематическая практика сидячей медитации весьма сильно развивает способность к сохранению медитативного состояния «прямоты сознания» в обычной жизни (особенно сильно в течение первых 30-60 минут после медитации).

Конечно же, постоянное (т. е. непрерывное) сохранение должного состояния осознанности в повседневной жизни, для духовного искателя, живущего не в Гималайской пещере и не в буддийском монастыре, а в обычной «мирской» обстановке является недостижимым идеалом, но никак не реальностью. Поэтому не следует возлагать на себя бремя нереалистичных ожиданий. Мы можем претендовать только на «пунктирную» осознанность в повседневной жизни (пунктирный Будда). Надо сказать, что это уже немалое достижение, по сравнению с обычным неряшливым функционированием сознания. И это не должно быть причиной пессимистического настроя. Систематическая духовная практика, включающая в себя как ежедневную сидячую медитацию, так и пунктирное осознание в повседневной жизни, приводит к постепенному созреванию нашего сознания. В конечном итоге, накапливающиеся количественные изменения в развитии сознания, рано или поздно приведут к качественному скачку, к духовному прорыву в новое качество, после которого становится возможным уже не пунктирное, а непрерывное пребывание в осознанности. Как сказал китайский мастер боевых искусств Сунь-Лутан «Неожиданно и прекрасно приходит духовная трансмутация Шэнь».

Надо сказать, что здесь я не сообщаю чего-то нового. Точно такого же мнения придерживались все великие мастера, как в Индии, так и в Китае, в частности, Шестой Патриарх Чань-буддизма Хуэй-нэн. Перед смертью он дал своим ученикам следующее наставление:

«Когда я покину этот мир, вы должны все вместе заниматься сидячей медитацией точно так же, как вы это делали в те дни, когда я был вместе с вами. Лишь только так вы обретёте умиротворённость и спокойствие, то состояние, в котором не будет ни движения, ни покоя — это и будет подлинный Великий Путь. После того, как я уйду от вас, вы должны заниматься духовной практикой в соответствии с Учением точно так же, как вы это делали, когда я был вместе с вами»².

Подчеркивая важность постоянных занятий сидячей медитацией, Хуэй-нэн, в то же время говорил о необходимости постоянно работать над сохранением осознанности в повседневной жизни. Он говорил, что «правильная духовная практика заключается в постоянном осуществлении прямоты сознания всегда и везде: когда ходите, сидите или лежите»³.

* * *

О том, как практиковать сидячую медитацию, в этой книге рассказано весьма подробно и обстоятельно. Здесь же, в этой главе, речь пойдёт о том, каким образом следует контролировать функционирование своего сознания в повседневной жизни; о том, какой должна быть правильная медитативная установка для духовной практики в обычной жизни, среди всевозможных мирских дел и забот; наконец о том, какие здесь возможны ошибки и о том, как их избежать.

Наибольшее внимание тому, как практиковать осознанность в повседневной жизни, уделяется в книгах по южному буддизму, излагающих духовную практику Сатипаттханы. Вне всякого сомнения, эти руководства по медитативной практике буддизма Тхеравады очень важны и полезны, представляют собою большую ценность для всех духовных искателей. Однако, не следует забывать, что они предназначены для монахов, живущих в буддистских монастырях, либо же для мирян, специально приехавших в монастырь, чтобы посвятить свой отпуск медитативной практике Сатипаттханы. Другими словами, эти инструкции предназначены для «full-time students» — для людей, живущих в монастыре весьма простой и бессобытийной жизнью, главным содержанием которой является интенсивная медитативная практика.

По сравнению с простой, спокойной и уединённой жизнью в монастыре, наша обычная жизнь намного сложнее. Она насыщена великим множеством мирских дел и забот (семья, работа и т. п.), которые в монастырской жизни вообще отсутствуют. Особенно большой проблемой, с точки зрения сохранения медитативного состояния сознания, является жизнь в большом городе, характерными чертами которой являются очень высокая информационная агрессивность окружающей среды, а также исключительно высокая интенсивность общения и взаимодействия с другими людьми.

В существующей эзотерической литературе, к сожалению, не дано ответа на целый ряд вопросов, относительно практики осознанности в обычной жизни, причем не в благоприятных условиях простой и бессобытийной монастырской жизни, а в густой, насыщенной делами, заботами и общением жизни большого города. В меру своих сил и возможностей я постараюсь восполнить этот пробел и дать ответы на широкий круг вопросов, связанных с тем, как практиковать осознанность в повседневной жизни.

Прежде всего, следует определиться в том, что такое эта самая «повседневная жизнь». На первый взгляд, все очень просто: к повседневной жизни мы относим всё время бодрствования, за исключением тех периодов, которые мы специально выделяем для занятий энергомедитативной практикой. Однако то, что здесь, достаточно условно я называю «повседневной жизнью», на самом деле, весьма разнородно по своему содержанию. В такой «обычной жизни», с точки зрения духовной практики осознания, можно выделить периоды, качественно отличающиеся по своему содержанию. Главное их различие состоит в разном уровне включенности в мирскую деятельность. И, естественно, каждый из этих уровней предъявляет свои требования к практике сохранения осознанности в повседневной жизни.

Первый (самый низкий) уровень вовлечённости во внешнюю деятельность относится к периодам «ничегонеделания». Это такие периоды нашей жизни, когда одно дело уже завершено, а другое ещё не начато. Прежде всего, это столь часто возникающие в нашей жизни ситуации ожидания — периоды терпеливого выстаивания в очереди, периоды поездок в общественном транспорте, сидение в зале ожидания или в приемной государственного учреждения и т. д. и т. п. Во всех подобных ситуациях, находясь вне какой-либо деятельности и вне общения с другими людьми, мы вполне можем продуктивно использовать это время. Мы можем практиковать медитацию-самонаблюдение или же медитацию-присутствие, точно так же, как мы это делаем дома, в специально для этого отведенное время.

Конечно, в этом случае окружающая обстановка значительно менее благоприятна для практики, чем спокойная домашняя атмосфера. Внешних помех, равно как и внутреннего беспокойства, естественно, будет намного больше. Другое, немаловажное отличие заключается в том, что дома мы занимаемся приняв специальную, наиболее благоприятную для нашей практики медитативную позу. В ситуациях ожидания в повседневной жизни, как правило, мы не имеем такой возможности, прежде всего по субъективным причинам. На мой взгляд, если мы находимся в общественном месте — сидя в приемной чиновника или в поезде метро и т. д., принимать специальную медитативную позу не следует, чтобы не привлекать к себе недоумённое внимание окружающих. Ваша медитация должна быть замаскированной. Лучше всего, если она будет восприниматься окружающими как дремота, как простое, не отягощённое никаким психотехническим содержанием, пребывание в обычной «отдыхательной» позиции.

При чтении этих строк у кого-то может возникнуть протестная реакция: «А с какой стати я должен с кем-либо считаться? Я никому не мешаю, а то, что я делаю и в какой позе сижу — это моё личное дело!». Да, конечно, как говорится в подобных случаях: «Ваше право». Однако, даже если у вас нет никаких трудностей психологического характера, я всё-таки рекомендую прислушаться к моему совету. А чтобы не быть голословным, приведу следующие, на мой взгляд, достаточно весомые, психологические и психоэнергетические обоснования.

Дело в том, что любое необычное поведение, не укладывающееся в рамки общепринятого, сильнейшим образом привлекает внимание окружающих. Между тем, и это я не устаю многократно повторять на страницах этой книги, внимание — это невероятно важная вещь. С эзотерической точки зрения наше внимание — это канал, через который происходит психоэнергетическое взаимодействие с окружающими людьми.

Известный психологический факт: странное и непонятное поведение, как правило, воспринимается окружающими как потенциально опасное, как несущее в себе некую скрытую угрозу. Отсюда проистекает два типа возможных реакций на необычное поведение. Либо это реакция избегания, в основе которой лежит страх, либо же это реакция агрессии. Выбор типа реакции (бегство или нападение) зависит от того, насколько сильным и опасным воспринимается этот странный субъект. Как известно, в стае ворон белую ворону-альбиноса либо изгоняют из стаи, либо заклёвывают до смерти. В подобных случаях люди склонны действовать точно так же. Ваше необычное поведение будет восприниматься либо как ненормальное (психически больной человек, от которого можно ожидать чего угодно), либо как вызывающее и следовательно подлежащее вразумляющему наказанию.

Для нас существенно важно то, что вы понесёте ущерб даже в том случае, если вы не спровоцируете прямую агрессию (вербальную с возможным переходом в физическую). Как говорят китайцы, «неслышимые слова звучат сильнее барабана». На невидимом тонкоматериальном уровне на вас обрушится сильнейшее психоэнергетическое воздействие, чреватое повреждением вашего тонкого (энергетического) тела. Неприятные последствия этого воздействия вам придется отрабатывать в течение нескольких последующих дней. Зачем же подвергать себя такой опасности, если можно этого избежать? Пожалуй, всё-таки будет лучше прислушаться к даосской мудрости, которая гласит: «Совершенномудрый проходит по жизни, не оставляя за собою следов».

Второй (средний) уровень вовлеченности во внешнюю деятельность. В отличие от первого уровня, в этом случае полноценное самоосознание оказывается невозможным. Наше внимание отвлекается на определенную внешнюю деятельность, на то дело, которым мы занимаемся в этот период времени. (Под полноценным самоосознанием я понимаю спокойное и отрешенное созерцание неоднородности ощущений собственного физического тела, а также интроспективное созерцание содержимого собственной психики).

Для этого уровня, примером которого является обычная прогулка, характерно сочетание фонового самоосознания с осознанием всего, что происходит в окружающем мире, а также с осознанием той деятельности, в которую человек вовлечен в данный момент. Существенным отличием от первого уровня является то обстоятельство, что самоосознание уже не может быть полноценным. Оно, с неизбежностью, будет фоновым, вторичным, осуществляемым по остаточному принципу. В противном случае мы будем выпадать из реальности, из потока Дао, и не сможем полноценно и эффективно выполнять ту деятельность, в которую мы вовлечены в данный момент. К примеру, если человек слишком сильно ушел в себя, в то время, когда он идет по улице, то он рискует нечаянно налететь на другого прохожего или подвернуть ногу, или даже угодить под машину. Вот почему правильная медитативная установка для ситуаций второго уровня, на мой взгляд, должна включать в себя следующие компоненты:

а) Фоновое осознание собственного тела, а также своего душевного состояния. Этот компонент имеет наименьший удельный вес (наименьшую представленность в рамках общей медитативной установки) по сравнению с двумя другими.

б) Осознание окружающего пространства и всего, что в нём происходит. При этом, в меру своих возможностей, следует культивировать душевное спокойствие и невовлечённость.

в) Намеренное сосредоточение внимания на процессе деятельности, которым мы занимаемся в данный момент, согласно принципу: «Делать и думать одно». В данном примере — на самом процессе ходьбы.

Таким образом, к среднему классу относятся такие ситуации, в которых, с одной стороны, мы заняты некоторой деятельностью, а с другой — эта деятельность является привычной, в изрядной степени автоматизированной и не требует слишком большой мобилизации произвольного внимания. В ситуациях, которые относятся к этому уровню, наше осознающее внимание должно относительно равномерно распределяться между указанными тремя сферами (осознанием себя самого, осознанием окружающего мира и осознанием выполняемой деятельности).

Третий (максимальный) уровень вовлечённости во внешнюю деятельность. В этом случае фоновое самоосознание отходит на последний план. Большая же часть ресурсов нашего осознающего внимания направляется на сам процесс выполняемой деятельности. Например, мы заняты чисткой картошки. Главным объектом осознания здесь будут нож, картофелина и собственные руки. Осознание самого себя здесь сохраняется, но уже в намного меньшей степени, чем в ситуациях второго типа. Львиная доля нашего внимания уходит непосредственно на сам процесс выполняемой деятельности.

Таким образом, для сохранения «прямоты сознания», т. е. медитативного состояния осознанности в ситуациях второго и, тем более, третьего уровня, для нас главным правилом будет: «Делай и думай одно».

К сожалению, такого рода дисциплина внимания в нашей культуре практически отсутствует. Чаще всего, современный человек, что бы он ни делал, — никогда не делает это с цельным сознанием. Другими словами, сплошь и рядом, физически мы делаем одно, а думаем совсем о другом. Вот самый простой и хорошо известный любому человеку из личного опыта, пример. Уходя из дома, человек механически закрывает дверь ключом, а сам в это время уже думает о предстоящих делах. Выйдя на улицу, он начинает беспокоиться и переживать, закрыл ли он дверь (варианты: выключил ли утюг или кухонную плиту и т. д.). Дело в том, что, когда он выключал газ или закрывал дверь, фактически своим сознанием он там не присутствовал. Естественно, это выпало из его памяти и послужило причиной тревоги и беспокойства. У некоторых людей дело доходит до того, что они по 2-3 раза возвращаются, чтобы проверить, закрыта ли дверь и выключен ли утюг. Между тем, способ избавления от подобных навязчивых страхов очень прост. Всё, что нужно — отсутствие спешки (ну не надо экономить эту минуту!) и полноценная осознанность самого процесса закрывания двери ключом. Другими словами, в это время нужно полноценно осознавать это нехитрое дело, выполняя его медленно, не спеша, и ни в коем случае не думая о чём-либо постороннем. Закрывши дверь, нужно проверить её, потянув за ручку и, убедившись в полноценной завершённости процесса закрытия двери, задержаться у неё на несколько секунд и мысленно сказать себе: «Всё, дверь закрыта» (или же: «Всё, утюг выключен» и т. п.). Если вы будете следовать этой, несложной для выполнения рекомендации, — вы непременно избавитесь от таких навязчивых страхов.

Более всего от навязчивых страхов и сомнений страдают люди, относящиеся к так называемому психастеническому типу личности. Главная особенность такой личности — постоянное отождествление с собественным «умом», постоянная вовлечённость в процесс думания. Однако, чем больше мы думаем, тем больше у нас сомнений в правильности нашего выбора. Этим людям очень трудно принять окончательное решение и они имеют очень неприятную для окружающих привычку постоянно менять своё мнение и свои планы. Казалось бы, уже договорились и определились, так нет, спустя некоторое время, он вновь возвращается к обсуждению той же самой, уже решённой проблемы: «А может быть всё-таки сделаем по-другому?». Это — вернейший признак отсутствия умственной тишины и порабощённости собственным умом. В противоположность этому, если человек находится в спокойной осознанности, в состоянии «не-ума», тогда пробуждается интуитивная мудрость-Праджня, тогда возникает ясное видение ситуации, на основе которого легко и ненатужно принимается правильное и совершенно уместное решение. Важно отметить, что в этом случае нет и тени сомнений в правильности принятого решения.

Совсем другое дело — человек, переполненный всевозможными сомнениями, родной брат знаменитого буриданова осла, который, как считается, помер от голода, находясь между двух равноудаленных охапок сена. Ясное дело, буриданов осел был типичным психастеником.

Еще одна особенность психастенической личности — дурная привычка неоднократно задавать один и тот же вопрос, полностью игнорируя тот факт, что исчерпывающий ответ уже получен. Человек настолько поглощён своей навязчивой идеей, что даже неоднократные ответы не в состоянии полноценно закрыть его сомнения и его тревожную озабоченность. Психологический механизм здесь тот же самый, что и в случае неоднократных проверок — закрыта ли дверь, выключена ли плита, и т. п.

Такого рода навязчивость вызывает у окружающих, вынужденных неоднократно отвечать на тот же самый вопрос, совершенно естественную реакцию досады и недовольства. Метод избавления от этой навязчивости — точно такой же, как и при постоянных сомнениях и проверках, закрыта ли дверь, выключен ли утюг и т. п. Всё, что для этого нужно — включить отсутствующую осознанность, сделать специальное волевое усилие, чтобы оторвать своё внимание от той сверхценной идеи, которая и порождает чувства сомнения и тревоги, и направить его на полноценное восприятие ответа. Обычно же такой человек настолько схлопнут на своём внутреннем содержании, что своего собеседника вообще не слышит, данного ему исчерпывающего ответа — вообще не воспринимает. Поэтому ему необходимо специальное намеренное усилие, направленное на выполнение задачи полноценного слушания ответа. Когда же ответ выслушан, нужно его закрепить, мысленно сказавши себе такой текст: «Ответ мною получен. Вопрос решён и в дальнейшем обсуждении не нуждается. Тема закрыта исчерпывающим образом. У меня нет никакой необходимости задавать этот вопрос повторно и я этого делать больше не буду».

После этого следует отнаблюдать собственную реакцию на этот текст, прежде всего собственное дурное и иррациональное желание ещё раз задать тот же самый вопрос, «чтобы еще раз убедиться».

Еще раз хочу обратить внимание читателя на принципиальное сходство этих двух разновидностей навязчивости⁴ — многократные проверки, закрыта ли дверь и многократное задавание одного и того же вопроса. В том и другом случае механизм, их порождающий, совершенно идентичен.

Когда речь идёт не о кратковременных делах, а о делах достаточно продолжительных, чаще всего нарушение принципа «Делать и думать одно», происходит в завершающей фазе. Именно в этот период, в фазе завершения дела, терпение истощается. Работник-торопыга, вместо того, чтобы спокойно пребывать своим сознанием вместе с выполняемым делом, начинает думать о последующих делах. Другими словами, он бежит впереди себя самого. Во время работы, он думает не о том, чем занимается в данный момент, а о других делах, время которых ещё не наступило. В результате, то дело, которым он сейчас занимается, — выполняется механически, а следовательно, неполноценно и некачественно. Поскольку текущая деятельность лишена должной осознанности, она будет ущербной как по своему энергетическому, так и по своему информационному обеспечению. Вот почему столь важно уделять особое внимание завершающей фазе любого дела. Тот, кто этого не делает, как правило, не способен достойно закончить начатое им дело.

Таким образом, если в повседневной жизни отсутствует должная культура внимания, если игнорируется великое эзотерическое правило: «Делай и думай одно» — тогда имеет место неряшливое функционирование сознания со всеми неприятными последствиями: низким качеством работы, множеством различных ошибок и «неряшек», нерациональным расходом времени и материальных ресурсов, наконец, всевозможными несчастными случаями и повышенным травматизмом.

Чем бы мы ни занимались, в любом деле вложение осознанности непременно воздастся успешностью (парафраз афоризма Сунь-Лутана «вложение души непременно воздастся силой»). Итак, практика самоконтроля в повседневной жизни должна сочетать добротное и качественное удерживание внимания на той деятельности, которой мы занимаемся в данный момент, с фоновым осознанием собственного психосоматического состояния. При этом, главным (фигурой) будет выполняемое дело, а второстепенным (фоном) — внутреннее самоосознание⁵. Самоконтроль заключается в том, что мы не допускаем неправильного и неряшливого функционирования нашего сознания — не позволяем себе отвлекаться на что-либо постороннее, будь то внешние помехи или же помехи внутренние (посторонние мысли). Всякий раз, когда мы ловим себя на такого рода отвлечениях внимания, нам нужно спокойно и терпеливо возвращать его в заданное русло.

Для некоторых видов деятельности, таких, например, как вождение автомобиля, очень важным является осознание окружающего пространства, неразрывно связанное с полноценным осознанием самого процесса вождения. В таких случаях осознание самого себя, хотя и присутствует, но имеет значительно меньшую значимость. Во время самого вождения оно сохраняется на минимально необходимом фоновом уровне. Однако, во время ожидания перед светофором и, особенно, во время застревания в пробках, осознание собственного психосоматического состояния, прежде всего его эмоциональной составляющей, является наиболее важным. Если в такие периоды пренебречь самоосознанием, ничем хорошим для водителя это не кончится. В условиях автодорожного стресса отсутствие спокойной осознанности и пребывание в состоянии нетерпеливого ожидания приводит к повышенной раздражительности и вспышкам гнева. В этом воспалённом состоянии водитель склонен к непродуманным действиям, и его шансы попасть в аварию увеличиваются на порядок. Таким образом, при вождении автомобиля, для различных ситуаций (собственно вождение и ожидание) требуется различное распределение нашего осознающего внимания (да простит мне читатель такое словосочетание; оправданием его употребления является хорошая передача смыслового содержания).

При собственно вождении главным будет осознание окружающего пространства и сосредоточение на самом процессе вождения, тогда как самоосознание будет второстепенным (фоновым). В ситуациях ожидания, наоборот — главным будет самоосознание, а осознание окружающего пространства (ситуации на дороге) отойдёт на второй план. Таким образом, в каждом конкретном случае требуется оптимальное распределение внимания между указанными тремя сферами осознания. Для удобства читателя повторю их ещё раз:

а) осознание окружающего пространства;

б) осознание себя самого (собственного психосоматического состояния);

в) сосредоточение внимания на той деятельности, которой мы занимаемся в данный момент.

* * *

Особого внимания заслуживают различные ситуации общения и взаимодействия с другими людьми. В силу их особой важности и значимости в жизни каждого человека, они заслуживают подробного и обстоятельного рассмотрения. Конечно же, эта тема достаточно полно представлена в современной научной психологии. Однако здесь я буду обсуждать этот круг вопросов с совершенно иных, а именно, психоэнергетических позиций. Другими словами, здесь будет представлен эзотерический взгляд на проблемы общения и взаимодействия.

Когда мы что-то говорим, обращаясь к другому человеку, тем самым мы вовлекаемся в процесс интенсивного психоэнергетического взаимодействия, интенсивного энергетического взаимообмена.

Тот, кто говорит, — не просто сообщает своему собеседнику некую информацию, но и отдаёт ему свою жизненную энергию. Сам процесс речевой деятельности в норме имеет излучающий характер. Чем более громким и звучным голосом человек говорит, тем большее количество энергии он отдаёт своим слушателям. Чем дольше длится его речь, тем более он истощается, тем более он растрачивает свои энергетические ресурсы, особенно, если речь произносится в состоянии воодушевления и эмоционального подъёма. Разрушительный постэффект пламенной речи может быть ничуть не меньшим, чем хорошо известный каждому мужчине постэффект эякуляции. Вот почему даосские мастера всегда рекомендовали своим ученикам не только избегать сексуальных излишеств, но, в равной степени, избегать и речевых излишеств. Они, точно так же, как и сексуальные излишества, приводят к растрате жизненных сил и требуют последующего длительного восстановления. То же самое мы видим и в индийской духовной традиции. Там с незапамятных времён существовала практика моуна (обет молчания), которая, наряду с половым воздержанием (брахмачарья), позволяла накопить жизненную энергию — прану. Как в Китае, так и в Индии, духовные наставники прекрасно понимали, что духовная трансмутация требует от ученика очень высокого уровня энергетической наполненности.

Итак, важным фактором, определяющим характер психоэнергетического обмена между людьми в процессе общения, является речь. Кто говорит — тот излучает, а тот, кто его слушает — принимает. Принимает как информацию, так и энергию. Таким образом, любая речь, с которой мы обращаемся к другому человеку, представляет собою выплеск нашей Силы. Речь генерирует энергию, а наше внимание канализирует эту энергию.

Ранее я уже говорил, что всё, что происходит с нашим вниманием, — исключительно важно. Наше внимание, будь то внимание произвольное или внимание непроизвольное — это канал, по которому направляется, по которому передаётся наша жизненная энергия, наша «личная сила». Поэтому, как утверждал дон Хуан, всё, что происходит с нашим вниманием — чрезвычайно важно.

Знаменитому русскому педагогу и философу XIX века, К. Д. Ушинскому принадлежит весьма примечательное выражение: «животворящий луч внимания». Конечно же, использовал он его в другом контексте, а именно, при объяснении процесса воспоминания: «всякое внешнее ощущение, прошедши через внимание, остаётся в душе нашей следом, и все наши воспринимающие органы чувств безустанно работают для того, чтобы наполнять душу нашу следами». Далее Ушинский разъясняет, что такое эти «следы»: «След — это как бы труп отжившего ощущения, но труп, способный ожить снова, если, дав ему отдохнуть, животворящий луч внимания прикоснётся к нему снова».

Отдавая должное отцу русской педагогики, нельзя не заметить, что замечательное, удивительно сильное и точное выражение «животворящий луч внимания» следует понимать в значительно более широком смысле. Ведь наше внимание представляет собою непосредственное проявление «духа животворящего», нашего индивидуального духовного начала, нашей духовной сердцевины.

Таким образом, выражение «животворящий луч внимания» имеет очень глубокий эзотерический смысл и может быть понято полноценно только теми людьми, которые имеют серьёзный опыт занятий энергомедитативной практикой. Как бы это ни было огорчительно для людей науки, опирающихся исключительно на рациональное познание, высказывания такого рода как «животворящий луч внимания» (Ушинский) или же «самосветящийся свет сознания» (Шанкара), являются не умопостигаемыми, а, скорее, душепостигаемыми.

Для человека «разумного» будет совершенно непостижимым тот факт, что при высоком уровне развития сознания и его наиважнейшего инструмента — произвольного внимания, при определённых условиях вполне возможны такие феномены, как исцеление посредством простой фиксации внимания целителя на пациенте (обычно такая фиксация внимания происходит вместе с фиксацией взгляда).

Попутно отмечу, что, к сожалению, вполне возможно и противоположное по знаку воздействие на другого человека. Речь здесь идёт не о гипнотическом внушении, а о совершенно ином механизме воздействия, о такого рода феномене, который может быть полноценно понят только с эзотерических позиций, но никоим образом не с позиций академической науки, не знающей медитации, отвергающей само существование жизненной энергии праны и тонкоматериальной сферы бытия.

Что же происходит во время общения, если посмотреть на этот процесс с психоэнергетической точки зрения? Исключительно важное влияние, которое трудно переоценить, оказывает направленность внимания. При нормально протекающем общении тот, кто говорит, направляет своё внимание на слушателя, а слушатель в то же самое время направляет своё, так сказать, «встречное» внимание на говорящего. Если нас внимательно слушают, когда мы говорим, тогда психоэнергетическое взаимодействие будет носить здоровый и гармоничный характер. В этом случае от говорящего идёт поток энергии, направленный на слушающего, а от слушающего — встречный поток энергии, направленный на говорящего и компенсирующий затраты его энергии, связанные с речью.

Если же вы кому-то говорите, особенно если говорите с жаром, ярко и эмоционально, а тот, к кому обращены ваши слова, вас не слушает, тогда ваша жизненная энергия начинает перетекать к вашему собеседнику. Возникает ситуация энергетического паразитизма, которая, при её систематическом повторении, может привести к формированию устойчивой патологической психоэнергетической связи между людьми. В этом случае (когда один человек нечто говорит другому, а тот, к кому обращена речь, её игнорирует и не слушает своего собеседника) встречной направленности внимания, а следовательно, и встречного потока энергии, компенсирующего её затраты говорящим, уже нет.

Вот почему нас так разрушает отсутствие внимания к нашим словам. Вот почему самым лучшим комплиментом и самым значимым проявлением уважения к собеседнику является полноценное внимание к его словам. Уметь внимательно выслушивать собеседника — лучший способ вызвать его симпатию и расположение. И, напротив, когда человеку говорят, а он не слушает (ситуация, с которой часто встречаются родители и педагоги), — это всегда воспринимается как неуважение и вызывает обиду и раздражение.

Проблема состоит в том, что наше внимание имеет ограниченный ресурс. Оно довольно быстро истощается (особенно у детей). Таким образом, полноценное слушание является достаточно трудной работой даже тогда, когда нам говорят о вещах важных и интересных.

Пожалуй, самым ярким и самым убедительным примером патологического поглощения энергии во время общения является телефонный автоответчик. В то время, когда мы наговариваем своё сообщение, возникает неприятное ощущение, что мы говорим «в пустоту». Такое ощущение возникает потому, что на той стороне нет того, кто нас слушает. Полностью отсутствует энергия встречного внимания. В результате, тот, кто звонит, испытывает крайне неприятные ощущения, связанные с оттоком его жизненной энергии, а по завершении наговаривания своего сообщения у него наблюдается постэффект «обесточенности» и раздражительной слабости.

Надо сказать, что процесс оттока жизненной энергии настолько силён и очевиден, что почувствовать негативный постэффект надиктовывания своего сообщения на автоответчик легко может любой человек, даже тот, кто не обладает никакой экстрасенсорной чувствительностью. Всё, что для этого потребуется — всего лишь обратить внимание на изменение собственного состояния, которое происходит как только вы начинаете задиктовывать своё сообщение. Поэтому я никогда не оставляю своих сообщений на автоответчике, а сразу же, как только обнаруживаю, что непосредственное, живое общение отсутствует, кладу трубку. То же самое рекомендую делать и своему читателю.

Возможно, мои слова показались вам странными и неожиданными. Однако вовсе не обязательно верить мне на слово. Вполне достаточно вчувствоваться в ощущение пустоты на другой стороне провода, пустоты, в которую, как в бездонную яму, проваливается наша жизненная энергия в то время, когда мы наговариваем своё сообщение.

* * *

Другой пример неправильного поведения, создающего условия для психоэнергетического паразитизма — ситуация, нередко возникающая во время групповых занятий энергомедитативной практикой.

Состоит она в следующем. Преподаватель даёт разъяснение, обращаясь ко всей группе. Большинство занимающихся его внимательно слушает. Однако всегда находится кто-то из учеников (обычно из начинающих), кто, послушав объяснение наставника в течение 2-3-х минут, опрометчиво решает, что он уже всё это хорошо знает и что дальше слушать учителя не обязательно. А чтобы время не пропадало зря, но было использовано с максимальной пользой, он прекращает слушать и начинает медитировать, переключая внимание со слов учителя на самого себя. Конечно же, этого делать не следует. Такое поведение, по целому ряду причин является неприемлемым.

Во-первых (и это самый простой уровень объяснения), такое поведение ученика является проявлением неуважения к своему наставнику. Если же ученик не уважает своего учителя, обучение становится невозможным. Дело вовсе не в болезненном самолюбии и патологической обидчивости самого наставника. Просто такова природа тех отношений, которые складываются между учителем и учеником в процессе обучения энергомедитативной практике. Как говорят китайские мастера, «нельзя принимать в обучение того, кто не понимает природу отношений между наставником и обучаемым».

Во-вторых, речь преподавателя, наряду с уже известным материалом, всегда содержит какой-то новый материал, который может оказаться жизненно важным для вашей практики.

Вообще говоря, в процессе обучения (любого обучения) никакой сообщаемый учебный материал не может иметь стопроцентной новизны. Более того, специалисты пришли к выводу, что оптимальным для обучения является соотношение между старым и новым учебным материалом, близкое к пропорции золотого сечения. Говоря упрощённо, 2/3 сообщаемой информации должно быть повторением старого и только 1/3 — содержать новый материал. Как правило, новая информация идёт только в середине всего сообщения. Однако, к этому моменту наш нетерпеливый ученик уже давно перестал слушать, ошибочно посчитав, что он уже всё это знает.

В-третьих, даже тот материал, который ученику, казалось бы, уже давным-давно известен, который он неоднократно слышал на протяжении нескольких лет и который он даже способен воспроизвести слово в слово, на самом деле может быть не усвоенным и не понятым. Особенно часто это происходит при обучении энергомедитативной практике, когда речь идёт о весьма тонких вещах, о таких истинах, для понимания которых простого интеллектуального усилия недостаточно. В сфере духовного обучения очень распространена иллюзия понимания, возникающая по причине запечатлевания некоей информации (точнее говоря — её словесной оболочки) в магнитофонном уме ученика. Полное невежество — значительно лучше, чем поверхностное усвоение без глубинного понимания. Откуда же берется это псевдопонимание и каковы его причины?

Как правило, когда мы слушаем, мы слышим только то, что совпадает с нашими собственными представлениями. Как сказал А. Сент-Экзюпери: «Человек видит в мире только то, что он уже несёт в самом себе». Мы очень плохо умеем воспринимать нечто качественно иное (распространённая ошибка редуцирования, сведения неизвестного к известному). Особенно ярко это проявляется в духовном обучении. Дело в том, что успешная коммуникация, сопровождающаяся полноценным пониманием, возможна только при соблюдении определённых условий. Для объяснения этих условий я воспользуюсь графической метафорой, представленной на схеме.

Схема, объясняющая условия успешной коммуникации между П (преподавателем) и С (студентом)⁶.

Площадь круга П символизирует весь запас знаний и жизненного опыта, другими словами — весь информационный багаж, который П (преподаватель) накопил в течение всей своей жизни. Сюда относится как наличный уровень информированности в различных сферах, так и сопутствующий ему уровень понимания. В современной психологии этому, индивидуальному информационному складу-хранилищу соответствует специальный термин «тезаурус», что в переводе с древнегреческого означает «сокровище». Таким образом, площадь круга П — это тезаурус того, кто посылает сообщение, того, кто говорит, а площадь круга С — это тезаурус того, кто получает сообщение, того, кто слушает. На рисунке эти два круга пересекаются. Зона пересечения (заштрихованная зона) — это та сфера, где преподаватель и слушатель, учитель и ученик, имеют общие знания, имеют сходный опыт. В пределах этой зоны их тезаурусы идентичны, их жизненный опыт и знания — совпадают. За пределами зоны пересечения этих двух множеств знания и опыт участников коммуникации сильно различаются.

Совершенно очевидно, что коммуникация может быть успешной только в том случае, когда она происходит в пределах зоны идентичного опыта, в пределах зоны пересечения двух тезаурусов. Полноценное понимание возможно только в этом случае. Если же сообщение исходит из незаштрихованной зоны круга П, для которой в зоне С не имеется должного соответствия, тогда полноценное общение и взаимопонимание невозможны. Сообщение, посылаемое П, исходит из его уникального жизненного опыта, из тех знаний и того понимания, которые, увы, отсутствуют в тезаурусе получателя этого сообщения. И тогда С (слушатель) воспринимает только внешнюю словесную оболочку посылаемого сообщения. Но, поскольку в его опыте не имеется адекватного соответствия этим словам, подлинное понимание их смысла оказывается для него недоступным. Однако сам он этого не видит. Поскольку смысл каждого слова по-отдельности ему известен, целостному сообщению всегда находится некое суррогатное смысловое соответствие, выбранное из того запаса знаний, которым он располагает. При этом у слушателя возникает иллюзия понимания, на самом деле отсутствующего.

Тот факт, что человек знает каждое отдельное слово, вовсе не означает, что ему доступен смысл всего сообщения в целом. Как я уже ранее говорил, наш разум (интеллект, мышление), вопреки общераспространённому заблуждению, не способен привести нас к пониманию. Он всего лишь в словах и символах оформляет уже имеющееся понимание. А приходим мы к пониманию посредством синтезирующего инсайта, посредством интуитивной мудрости-праджни.

Если же говорить о духовной сфере, то здесь, когда достигается подлинное понимание, оно всегда приводит к глубоким изменениям в сознании и поведении человека. Однако, достичь такого понимания, ведущего к немедленному преображению человека, очень непросто. Барьером здесь является вовсе не отсутствие понимания как таковое. Нет ничего страшного, если человек чего-то не знает и чего-либо не понимает при том условии, что он знает о собственном незнании. Подлинным и очень труднопреодолимым барьером является псевдопонимание, при котором у человека возникает иллюзия, что он давно уже всё понял и дальнейшие объяснения наставника совершенно излишни («зачем солить селёдку?»).

С феноменом псевдопонимания мне приходится постоянно встречаться в своей работе. Так, например, ученику кажется, что он уже всё прекрасно понял про умственную тишину и практику медитации-самонаблюдения. А на самом деле он жестоко ошибается и вполне может жить с этой иллюзией, с этим псевдопониманием долгие годы.

Нередко случается, что ученик, давным-давно получивший исчерпывающие объяснения, после нескольких лет занятий говорит, что иногда у него медитация получается, а иногда — не получается. Или же говорит, что ему не всегда удаётся побороть и изгнать свои мысли. А есть даже такие ученики, которые умудряются медитировать «на умственной тишине»! И всё это — после неоднократных подробных разъяснений.

Как я уже говорил, проблема заключается в том, что, большей частью, человек слышит только то, что созвучно уже имеющимся взглядам, уже наличествующему внутреннему содержанию. Восприятие же всего нового сильно затруднено, поскольку осуществляется через искажающий фильтр уже имеющихся взглядов и представлений. Всё, что им не соответствует, автоматически отбрасывается на самой начальной стадии. Оно либо полностью отвергается, как ошибочное и неправильное, либо редуцируется (новое и неизвестное превращается в уже известное, теряя при этом свою качественную специфику), либо же и вовсе не замечается и не воспринимается.

Обычно человек не столько слушает, пытаясь взять новое, сколько узнаёт в том, что ему говорят, то, что он уже знает сам. Повторю ещё раз: не столько слушает чужое, сколько узнаёт и подтверждает своё.

Всё вышесказанное справедливо для всей сферы общения, для любых коммуникаций — от научного диспута и до общения родителей с детьми. Однако в наибольшей степени, так сказать, в полный рост, эта проблема встаёт при проведении психотерапии и при обучении энергомедитативной практике. Хотя, на самом деле, медитативная практика самонаблюдения очень проста, большинство учеников на первых порах просто не слышит доброй половины объяснений наставника. Их головы переполнены собственными предвзятыми представлениями о духовной практике и о медитации, которые принимаются как истина, не подлежащая пересмотру. Из слов учителя воспринимается только то, что не противоречит уже сложившимся взглядам. Всё остальное отбрасывается уже на самом первом этапе, на стадии восприятия. Если ученик замечает противоречие между словами наставника и собственными взглядами, если он выражает вслух своё недоумение, — это уже очень хорошо. Появляется возможность выявить и устранить это противоречие, что позволит ученику выйти на другой уровень понимания.

К сожалению, весьма часто это противоречие вообще не замечается учеником, поскольку информация, противоречащая его взглядам, не согласующаяся с ними, просто не воспринимается на входе (познавательный аналог известного психологического феномена перцептивного отрицания). Попросту говоря, всё, что не согласуется с уже имеющимися взглядами, пропускается мимо ушей.

Вспомним знаменитую дзэнскую историю, являющуюся прекрасной иллюстрацией трудностей, возникающих при духовном наставничестве.

Западный профессор, специализирующийся в области восточной философии, приехал в Японию, чтобы ознакомиться с учением Дзэн-буддизма. В дзэнском монастыре он встретился с мастером Дзэн и начал задавать ему всевозможные вопросы. Однако, дзэнский наставник не спешил отвечать. Он молча стал наливать чай в чашку своего гостя. Когда чашка наполнилась, он продолжал лить туда чай из чайника. Из переполненной чашки чай стал литься на блюдце, а затем на стол. Профессор вскричал: «Стойте, стойте, чашка уже переполнена!». «Вот видите», — сказал Мастер, когда чашка наполнена, налить туда что-нибудь ещё, оказывается невозможным. Точно так же и наш ум, когда он переполнен всевозможными идеями, добавить в него что-нибудь новое просто невозможно⁷.

Притча, с величайшей силой и ясностью, говорит о том, что Дзэн представляет собою не интеллектуальное обучение, не добавление новых знаний, когда голова уже переполнена старыми. Нет! Дзэн представляет собою всего лишь опорожнение ума. Дзэн — это не то, что обсуждают, а то, что практикуют. Мастер был абсолютно прав. Проблемы духовного обучения возникают именно из-за этого — из-за «несварения головы», из-за её переполненности всевозможными взглядами и убеждениями. Для успешного обучения требуется прямо противоположное: свежесть и незашоренность восприятия. В таком понимании, лучший ученик — это «пустоголовый» ученик (какой соблазн для моих будущих критиков: выдернуть этот фрагмент в качестве отдельной цитаты!).

Нельзя не отметить любопытнейший факт. В преобладающем большинстве случаев, проблема трудностей понимания в процессе обучения существует только для наставника. Для самих учеников такой проблемы, зачастую, вообще не существует. Особенно это характерно для западного ученика, с его торопливым умом и с его предрасположенностью к быстрочтению, быстрослушанию и быстродуманию. У такого ученика всегда имеется иллюзия понимания. Большей частью мы даже не знаем о собственном непонимании. По этому поводу замечательно высказался японский мастер школы Сото-дзен Кодо Саваки (1880-1965):

«Если бы ты, по крайней мере, понял, что ты не имеешь ни малейшего понимания! Но даже об этом ты не имеешь ни малейшего понимания».

Поэтому нередки случаи, когда после многих лет обучения, человек неожиданно пробуждается к той истине, которую учитель многократно пытался до него донести на протяжении всего этого времени. И эта познавательная слепота вовсе не связана с интеллектуальной недостаточностью, слабостью мышления или низким культурно-образовательным уровнем. Согласно моему опыту, чаще всего такого рода трудности восприятия новых концепций испытывали как раз люди, имеющие высокий интеллект и хорошее образование, которым они и были столь жёстко обусловлены. Так сказать, их чашка была слишком полна.

У меня есть в Москве один знакомый, человек исключительно умный и высокообразованный. С давних пор он интересуется эзотерикой и практикует медитацию согласно собственному пониманию. Как-то я ему выслал свою книжку под названием «Йога сознания против магии», в которой подробно объяснялось различие между медитацией самонаблюдения и фантазийной медитацией (использующей воображение). В книге указывались причины, по которым фантазийная медитация не может быть магистральным путем духовного развития и давалась развернутая критика фантазийной медитации⁸. И что же? В ответном письме он, демонстрируя широту своих взглядов, пишет, что «да, согласен, наряду с другими методами, можно также медитировать и на умственную тишину».

Но в том-то и дело, что в моей книге, вслед за Хуэй-нэном, утверждается, что как раз нельзя «медитировать на умственную тишину»! Там говорилось следующее: «…будет ошибкой пытаться медитировать на атрибутах умственной тишины — на спокойствии, безмятежности, на чистоте и пустоте сознания. Это та же самая медитация с использованием воображения, рисующего те качества, которые мы желаем обрести». Далее там приводились слова Шестого Патриарха Хуэй-нэна, о том, что не следует медитировать на чистоте или на пустоте. Это не может привести к подлинной чистоте или пустоте, которые «не имеют форм или признаков», а приведет всего лишь к омраченности чистотой или пустотой. Таким образом, в моей книге было дано подробное обоснование того тезиса, что чистота, равно как и пустота, равно как и умственная тишина — не могут быть объектом медитации, они могут быть только её результатом.

И этот умнейший человек, так и не смог увидеть и понять того, что было во всех подробностях разъяснено в моей книге! Воистину, самый слепой — это зрячий, который плотно закрыл глаза.

Другой пример. На практические групповые занятия ко мне одно время ходил мужчина, главный проблемой у которого была постоянная лихорадочная работа ума. Естественно, сам он этого не понимал. Вследствие чрезмерного отождествления с собственным умом, у него не было, да и быть не могло, правильного медитативного состояния, не было спокойной осознанности. Конечно, на теоретическом уровне, он хорошо знал, что медитация — это не-мысль, не-думание, а спокойное и невовлеченное осознание. Однако, знание это носило чисто теоретический характер и применить его к собственной медитативной практике он был не в состоянии.

Дело в том, что непрестанная активность ума поддерживается, прежде всего, задаванием всевозможных вопросов и поиском ответов на них. Этот процесс представляет собою дурную бесконечность и совершенно несовместим с медитативным состоянием безмятежного спокойствия и внутреннего безмолвия. Кстати, эти, вполне очевидные, вещи почему-то совершенно не понимаются последователями Джидду Кришнамурти и Рамеша Балсекара. Так вот, лихорадочная работа ума у этого человека проявлялась в том, что после каждого практического занятия он задавал мне множество вопросов и это были плохие вопросы. Плохими они были не потому, что были глупыми или бессмысленными, а потому, что источником, который их без устали порождал, был его беспокойный ум — переполненный всякого рода тревогами и сомнениями, непрерывно работающий генератор беспокойства.

При этих условиях, отвечать на вопросы значило поощрять эту умственную чесотку и становиться её соучастником. В таких случаях отвечать следует не на сами вопросы, а на ту реальную проблему, которая за ними скрывается и которую сам человек увидеть не в состоянии. Именно это я, в конце концов, и сделал.

— Знаете, Саша, — говорю я ему после очередного вопроса, — я вам не буду отвечать. Для вас это не полезно. Отвечать на ваши вопросы — значит потакать потребности вашего ума находится в постоянном движении. Я вам советую прямо сейчас сесть на скамейку, — дело было в школьном спортзале, — закрыть глаза и отнаблюдать своё желание задавать мне этот вопрос.

И знаете что он мне сказал в ответ?

— Ну, хорошо, Владимир Михайлович, я вижу, вы сейчас не в настроении. Я задам вам этот вопрос в следующий раз.

И он всё-таки задал мне его в следующий раз!

Этот эпизод прекрасно иллюстрирует трудности духовного обучения. Вот, человеку даются прямые, ясные, совершенно конкретные и недвусмысленные инструкции. Ему говорят, а он не слышит. Сказанное он интерпретирует по-своему, как угодно, но только так, чтобы избежать выполнения прямых инструкций наставника.

* * *

Существует ещё одна причина, по которой так важно внимательно слушать наставника. Слушать всегда, даже тогда, когда он говорит то, что вы уже неоднократно от него слышали.

Дело в том, что слова, произносимые наставником, это всего лишь самый грубый аспект идущего от него психоэнергетического посыла. В этом посыле не менее важным, чем сами слова, является излучаемый им поток энергии, представляющий собою слепок сознания учителя. В том случае, когда говорит человек, сознание которого развито значительно выше среднего уровня, тогда, вместе со словами, передаётся энергия и передаётся смысл. Иначе говоря, в таком случае передаётся объёмная познавательная структура, намного более сложная и богатая, чем простая линейная последовательность произносимых слов. Однако, для того, чтобы она была воспринята слушателем, тот должен полностью остановить внутренний диалог, должен освободить свой ум от всего постороннего. Другими словами, он должен слушать из состояния умственной тишины. Конечно же, у начинающего такое состояние сознания отсутствует. Поэтому наставник, обучающий энергомедитативной практике, вынужден периодически повторять одни и те же истины в разных вариациях и в разных контекстах в надежде на то, что, в конце концов, наступит благоприятный момент, когда в непроницаемом массиве предвзятых мнений, переполняющих ум ученика, вдруг возникнет просвет и это знание сможет, наконец, войти в слушающего, приводя его к состоянию озарения и вспышке радостного понимания.

Ещё одна причина, по которой необходимо научиться слушать учителя — это причина психоэнергетическая. Не слушать объяснения наставника — значит паразитически пристроиться к излучаемой им энергии, ибо тот, кто не слушает обращённую к нему речь — поглощает чужую энергию.

Все эти вещи следует терпеливо и обстоятельно разъяснить каждому новичку. Если же инструкции учителя игнорируются, тогда нарушитель подлежит безжалостному изгнанию из группы. Человек, не уважающий своего наставника, игнорирующий его слова, просто не заслуживает того, чтобы на него тратили время, не заслуживает того, чтобы ему давали столь ценные и редкие знания, имеющие судьбоносное значение.

Терпимость и неизменная доброжелательность наставника должны сочетаться с его заботой и о собственном благополучии. Речь идёт об элементарной технике психоэнергетической безопасности при обучении энергомедитативной практике.

* * *

Проблемы такого рода возникают уже на практических занятиях, но при чтении лекций они резко обостряются. Здесь я, конечно же, имею в виду чтение лекций по эзотерической тематике. Прослышав, что во время лекции создаётся сильное психоэнергетическое поле, очень благоприятное по своему воздействию на слушателей, некоторые люди начинают себя вести совершенно неправильно. Вместо того, чтобы слушать лектора и вникать в смысл его слов, они начинают медитировать, чтобы получить максимальную пользу. Вот этого, как раз делать и нельзя. Если лектора внимательно слушают, следят за ходом его рассуждений и стараются их понять, — тогда, и только тогда, создаются условия для психоэнергетического соединения лектора и его аудитории⁹. Если же, во время лекции, человек не слушает, а медитирует, — тогда, с психоэнергетической точки зрения, создаётся крайне неблагоприятная ситуация паразитического поглощения энергии. Так поступать не следует. Если лектор и в самом деле — человек с достаточно высоким уровнем развития, если он действительно имеет сильное сознание и сильную энергетику, тогда генерируемое им психоэнергетическое поле заполняет весь зал и работает само по себе, закрывая самые слабые зоны энергетической оболочки слушателей. Интересно то, что оно работает не как своеобразный энергетический «ветер», дующий в направлении от лектора к слушателям, а панорамно, т. е. одновременно со всех сторон, как спереди, так и сзади; действует по принципу голограммы.

При этом, полезное воздействие осуществляется самопроизвольно и автоматически до тех пор, пока сохраняется психоэнергетическое соединение. Так что специально медитировать для получения наибольшей пользы нет никакой необходимости. На самом деле такое поведение только навредит. Как только человек перестал слушать и начал медитировать на себе самом, тут же психоэнергетическое соединение с лектором нарушается. И тогда создаваемое лектором мощное энергетическое поле, вместо того, чтобы закрывать слабые места энергосистемы этого человека, начинает усиленно поглощаться наиболее сильными зонами его энергосистемы. Такое паразитическое подключение слушателя к лектору не сулит ничего хорошего ни тому, ни другому. Лектор будет истощаться, отдавая свою энергию и не получая ничего взамен. У слушателя же происходит сильный вход энергии в самые сильные зоны его энергосистемы с последующим угнетением наиболее слабых (контрастно-сопряжённых) зон. Это далеко не безобидно и может привести к развитию тяжёлых и трудноизлечимых заболеваний (чаще всего — онкологических или психиатрических).

Так что, во время лекции надо слушать, а не медитировать. Вполне достаточно просто быть спокойным, сидеть в приемлемой (с точки зрения энергетической циркуляции), позе и при этом практиковать полноценное слушание. Это не следует понимать как рекомендацию использовать лектора в качестве объекта медитации. Медитировать вообще не надо — ни на себе, ни на лекторе. Последнее означает всего лишь смену объекта медитации. Если вы медитируете на лекторе, не обращая внимания на содержание его слов — это будет большая ошибка. Вы должны не просто направить своё внимание на лектора (хотя и это тоже должно иметь место), но и стараться воспринимать смысл его слов, стремиться к полноценному пониманию. В данном случае психоэнергетическое соединение происходит именно за счёт совместной познавательной деятельности. Это будет наилучшим способом гармонического психоэнергетического соединения с лектором, в результате которого слушатель получает большую пользу для себя, как в энергетическом, так и в познавательном отношении.

Но есть ещё одно условие, без выполнения которого психоэнергетическое соединение с лектором оказывается невозможным. Это условие — отсутствие критического (скептического, насмешливого), а тем более — агрессивного отношения слушателя к лектору. Соединение возможно только на основе взаимного принятия двух сторон. Только в этом случае может возникнуть наивысшее чудо человеческого общения и взаимодействия — то, что я называю психоэнергетическим соединением. Подлинное психоэнергетическое соединение представляет собою совершенно особый и уникальный феномен, оказывающий исключительно сильное воздействие на его участников. Существуют разные формы психоэнергетического соединения (сексуальное, дружеское, любовное); реализуемые за счёт активности различных энергетических центров. Это очень большая и важная тема, но останавливаться на ней здесь я не буду¹⁰.

Вернёмся к той форме психоэнергетического соединения, которая может возникнуть у лектора и слушателя. Вдумчивый читатель мне немедленно возразит (и правильно сделает): «Позвольте, вы что, предлагаете нам соглашаться со всем, что говорит лектор? А если он говорит явно ошибочные и совершенно неприемлемые вещи?». Да, конечно, никому не нужно такое соединение, соединение любой ценой. Если человек говорит явную чушь, зачем же с ним соглашаться? Я всегда был и остаюсь последовательным сторонником адекватности (разумности и уместности). То, о чём я сейчас говорю, относится к совершенно иному ситуационному контексту, к тем случаям, когда говорит человек знающий и компетентный. Как я уже ранее говорил, истина всегда контекстуальна. Это значит, что любое, достаточно конкретно сформулированное правило или принцип годятся только для определённого круга ситуаций, только для определённой территории. Как только мы её покидаем, как только мы выходим в другой ситуативный контекст, на другую территорию — там уже это правило (принцип) становится ошибочным и неприемлемым, а справедливым становится его противоположность. Так вот, когда мы слушаем того человека, которого действительно есть смысл слушать, прежде всего, мы должны его принять. Таково золотое правило общения: «Если хочешь кого-либо понять, — сначала нужно его принять». Другое золотое правило состоит в том, что мы не должны воспринимать слова собеседника в отрыве от подразумеваемого им контекста. Типовая ошибка заключается в том, что слова собеседника выдираются из их естественного, органичного контекста, помещаются в совершенно чуждый контекст, где они сразу же становятся нелепостью, и с этих позиций начинается язвительная критика. Это нечестно. Такой подход к ведению дискуссии — не что иное, как своего рода интеллектуальное шулерство. Так поступать нельзя. Ориентироваться только на «чистое» содержание сообщения, игнорируя подразумеваемый его автором контекст — дурной тон и достоверный симптом познавательной посредственности. Тем человек и отличается от компьютера, что он способен весьма успешно понять смысл даже противоречивого, с точки зрения формальной логики, сообщения, исходя из подразумеваемого контекста. К примеру:

— Вам ещё налить чаю?

— Да нет, спасибо.

А вот компьютер, при всей своей информационной мощи — дебил и шизофреник. Любое сообщение он воспринимает буквально, вне подразумеваемого контекста и совершенно не способен переварить противоречивую информацию. Ему, как малому ребенку, необходимо всё тщательнейшим образом разжёвывать. Ну, естественно, у программистов-компьютерщиков, как правило, большие проблемы с адекватностью. С кем поведёшься — от того и наберёшься. Инструкторы по вождению автомобилей все, в один голос, утверждают, что именно программисты — самая трудная категория для обучения вождению. Гипертрофия рационального, рассудочно-расчётливого мышления при недоразвитости интуиции. Единственный надёжный способ предотвращения такой профессиональной деформации — ежедневная практика медитации-самонаблюдения.

Итак, если мы усвоили важную истину относительно того, что слова лектора нужно воспринимать совместно с подразумеваемым контекстом, тогда психоэнергетическое соединение с лектором и полноценное понимание его слов делаются возможными.

Вот поясняющая метафора. Допустим, мы рассматриваем некий объект, скажем, письменный стол. С точки зрения начертательной геометрии, он может быть представлен в трёх проекциях: вид прямо (фронтальный), вид сверху и вид сбоку. Все они различаются между собой и, в то же самое время, все они совершенно правильны. Так вот, споры и разногласия у людей возникают тогда, когда один из них смотрит на обсуждаемую проблему, так сказать, сбоку, а другой — сверху. При этом каждый настаивает именно на своём ракурсе и яростно критикует оппонента. Так вот, если мы хотим понять своего собеседника, первым делом мы должны к нему присоединиться и посмотреть на проблему с его стороны. Это является непреложным условием и успешного понимания, и психоэнергетического соединения.

* * *

По тем же самым психоэнергетическим причинам совершенно неприемлемо во время лекции грызть семечки, жевать резинку или сосать конфету. Во всех этих случаях, большой объём внимания переносится на самого себя — на движение жевательных мышц и на сопутствующие вкусовые ощущения. Принцип «делать и думать одно» — нарушается. Внимание уходит с процесса слушания на процесс жевания (или лузгания семечек, или сосания конфеты и т. п.). Возникает крайне дисгармоничная ситуация перетекания жизненной энергии от лектора к слушателю, жующему резинку.

Таким образом, неприятие подобного поведения — это не просто преподавательская идиосинкразия или же «синдром строгой училки». Негативная реакция на таких людей — это не просто блажь преподавателя или проявление его дурного характера. Для такой нетерпимости имеются вполне объективные основания.

Во всех обществах традиционного типа существует культура общения, требующая уважения к старшим и полноценного внимания к их словам. И эта культура имеет свои глубокие психоэнергетические основания. К сожалению, традиционную культуру общения всё более вытесняет намного более простой и примитивный западный (прежде всего, американский) стиль общения. Современный человек в своей наивности зачастую рассуждает следующим образом:

«Ведь я вроде ничем ему не мешаю, сижу тихо, спокойно, жую свою жвачку. И чего он взъелся? В конце концов, я — свободный человек, какое ему дело до моей жвачки?».

Такие рассуждения, столь типичные для современной офисной молодёжи, конечно же, являются незрелыми и глубоко ошибочными. Такие люди, в силу своего невежества (впрочем, совершенно естественного для нашего времени), не понимают тонкоматериальной (энергетической) сути процесса общения, участниками которого они являются. На самом же деле, протестная реакция преподавателя в подобных случаях совершенно закономерна и является вполне адекватной.

Будучи преподавателем с большим стажем, позволю себе дать рекомендацию для начинающего лектора. Эта рекомендация обеспечивает его психоэнергетическую безопасность во время чтения лекции. Заключается она в следующем. Если вы читаете лекцию, а какая-то часть аудитории, возможно даже большая её часть, переговаривается между собой, жуёт резинку и, фактически, вас не слушает — вам следует изменить направленность вашего внимания. Вместо широкой сферы внимания, охватывающей всю аудиторию, используйте узкий луч внимания, т. е. сделайте своё внимание избирательным. На тех, кто вас не желает слушать — не обращайте никакого внимания, будьте к ним полностью безразличны. На всё время лекции этих людей для вас просто не существует. Вместе с тем, вам нужно выбрать из всей аудитории одного — двух, максимум трёх человек, которые внимательно и заинтересованно вас слушают и которые наиболее к себе располагают. Как правило, это и будут люди, с которыми у вас хорошая психоэнергетическая совместимость.

В дальнейшем, на протяжении всей лекции, держите своё внимание только на этих, избранных вами людях (либо постоянно на одном слушателе, либо периодически переводя внимание с одного на другого). Другими словами, суть этого приёма состоит в том, что вместо того, чтобы, как обычно, читать лекцию всей наличествующей аудитории, вы её читаете только для небольшой, избранной вами группы слушателей или даже только для одного-единственного человека. Этот приём психоэнергетической самозащиты весьма эффективен и очень часто используется опытными преподавателями.

Конечно же, применение такого приёма требует определённой дисциплины внимания, однако начальные трудности окупятся во сто крат. Благодаря этой технике коренным образом изменяется психоэнергетическое содержание всей ситуации. На почве общего познавательного интереса и взаимного принятия друг друга на личностном уровне, у вас возникает полноценное и гармоничное соединение с избранной частью аудитории при одновременном исключении всех прочих: жующих, болтающих и скучающих, из сферы вашего внимания. Они его просто не заслуживают. Если речь идёт не о школьниках младших классов, а о взрослых людях, — вряд ли имеет смысл их перевоспитывать (крайне неблагодарное и энергозатратное занятие!). Исключением являются те случаи, когда неправильное поведение слушателей уже переходит все допустимые границы и преподаватель просто вынужден поставить зарвавшегося студента на место.

Если вы возьмёте на вооружение подобный стиль общения с аудиторией, вы сразу же обнаружите, что стали намного меньше уставать после лекции. Рекомендуемый метод позволит вам сохранить свою жизненную энергию, что проявится во вполне очевидном улучшении самочувствия, активности и настроения.

* * *

Ещё одна разновидность неправильного поведения слушателя, однозначно свидетельствующая об отсутствии культуры общения — это привычка постоянно перебивать говорящего, задавая ему различные вопросы. Это, несомненно, дурная привычка, даже если вопросы задаются в русле излагаемой темы. Высказанная мною позиция вызовет протест у многих людей, которые предпочитают общаться в стиле полной независимости и раскрепощённости, т. е. не считаясь со своим собеседником. Така «сучасна людына» (по-украински — современный человек) тут же заявит: «А почему я не могу задать вопрос в любой момент, когда я того пожелаю? Я — свободный человек и мы живём в свободной стране!» Уже сам по себе тот факт, что приходится вполне серьёзно обсуждать такие вещи, совершенно понятные и очевидные для любого человека традиционного общества, говорит о многом. Прежде всего — о явной деградации той культуры общения (принципов, правил и норм поведения), которая была характерна для былых времён. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на поведение наших парламентариев или же участников различных телевизионных talk-show. Как метко выразился писатель из Санкт-Петербурга О’Санчес: «Дискуссия — это высокое искусство перебивать друг друга в порядке очереди».

Почему же нельзя перебивать говорящего на полуслове? Если ответить совсем просто — по той же самой причине, по которой в общественном транспорте нельзя спихивать человека, чтобы освободить себе место.

Конечно же, есть и другая сторона медали, — тот, кто говорит, не должен злоупотреблять вниманием своих слушателей. Он не должен превращаться в токующего глухаря, который самозабвенно вещает, не обращая никакого внимания на других людей и не оставляя им никакого шанса вставить словечко. Кстати, именно в этом заключается коренное отличие медитации от молитвы. Усердный молитвенник всё время говорит сам, обращаясь к господу Богу и не оставляя для того никакой возможности что-либо сказать в ответ. Однако, услышать Бога способен только тот, кто молчит и внимает, другими словами, тот, кто практикует медитацию. Перефразировав Лао-цзы, можно сказать:»Говорящий не слушает, слушающий — не говорит». Разумеется, я имею в виду медитацию-самонаблюдение, ведущую к состоянию внутреннего безмолвия, а не фантазийную медитацию, использующую воображение.

Вернёмся к обсуждению причин, по которым не следует перебивать лектора своими вопросами. Как я уже ранее говорил, понимание объёмно, а повествование — линейно. Разъяснение любой проблемы представляет собою поочередное изложение различных её аспектов. Пользуясь речью, мы не можем сказать обо всем сразу, не можем осуществить одномоментный посыл сразу всей информации. Понимание симультанно, а речь — сукцессивна. Многие вопросы нетерпеливых слушателей опережают ход изложения и являются ему серьёзной помехой. В преобладающем большинстве случаев ваш вопрос отпадёт, поскольку лектор сам затронет эту тему, но немного позже. Никто не может сразу же, единым посылом, сказать обо всём. Если мы делаем приседания, то мы не можем одновременно делать отжимания. Поэтому не надо спешить со своими вопросами. У лектора всегда имеется хорошо продуманный и многократно обкатанный план изложения материала. Чтобы процесс обучения был успешным и эффективным, лектор должен полноценно руководить этим процессом и контролировать его ход в соответствии со своим продуманным планом. Как правило, лектор является в этой области более компетентным и более информированным. Поэтому и руководить процессом обучения (изложения материала) должен именно он и никто другой. Если лектор не будет следовать собственному плану изложения, в котором каждая подтема находится на своём оптимальном месте, а будет отвечать на вопросы слушателей, тогда руководящая роль перейдёт к тому, кто задаёт эти вопросы. Преподаватель будет вынужден отвечать в русле задаваемых вопросов, а не в соответствии со своим планом. В этом случае изложение учебного материала серьёзно пострадает. Вопросы, которые задаются во время лекции, сбивают лектора с намеченного курса изложения материала. Зачастую, они уводят лектора на обсуждение второстепенных и малозначительных вещей, тогда как самое главное из рассмотрения выпадает. Поэтому, лучше всего не допускать задавания вопросов во время самой лекции, но, при этом оставить в резерве некоторое время специально для того, чтобы дать слушателям возможность задать свои вопросы в конце лекции. А чтобы слушатели не боялись забыть свои вопросы, в самом начале лекции посоветовать записывать их по ходу лекции на отдельном листке или на полях своего конспекта. Тем не менее, практика показывает, что подавляющее большинство вопросов, возникающих по ходу лекции, попросту отпадает к моменту её завершения. Дело в том, что опытный преподаватель уже знает все эти вопросы наперёд. В своей лекции он их, в обязательном порядке, обсуждает, но делает это оптимальным для изложения образом, в соответствии со своим планом.

* * *

Тот, кто бесцеремонно перебивает другого человека на полуслове, тем самым демонстрирует свой эгоцентризм. Перебивающий своего собеседника не желает его выслушивать. Он настолько переполнен рвущимся наружу своим собственным содержанием, что совершенно неспособен присоединиться своим сознанием к тому руслу, которое прокладывает речь собеседника. Фактически, вместо того, чтобы слушать другого, он хочет перевести стрелки на себя и озвучить свою собственную внутреннюю речь.

Между тем, высокая культура общения предполагает чёткое разделение периодов, когда человек высказывается, и периодов, когда он выполняет работу слушания. В этом свете знаменитое индейское «Хау, я всё сказал!» выглядит совсем не так смешно и напыщенно. Напротив, это признак высокой культуры общения, которая, к сожалению, в значительной степени уже утрачена людьми современного западного общества. Это самое «Хау, я всё сказал!» является важным сигналом для собеседника, говорящим о том, что работа слушания закончена и теперь можно высказаться самому. Кроме того, наличие такого сигнала завершения речи, оказывает дисциплинирующее действие и на самого оратора. Он является значимым, поскольку без такой, чётко обозначенной концовки, речь становится слишком аморфной. Эта психологическая точка проводит завершающую границу и является профилактикой чрезмерной болтовни. Толковые и дельные люди, в отличие от болтунов, знают цену такого рода концовке, стараются говорить кратко и по-существу и, как правило, используют завершающую словесную формулу, к примеру: «У меня всё!», или «Таково моё мнение», или «Моё выступление закончено» и т. п.

* * *

Всё то, что было сказано относительно психоэнергетической сути процесса общения лектора с аудиторией, остаётся справедливым и для обычных повседневных ситуаций общения. Практика полноценной внимательности к собеседнику и его словам — это и есть практика сохранения осознанности в повседневной жизни применительно к этому классу ситуаций. Во время обычного разговора мы выполняем в режиме чередования две роли — говорящего и слушающего. Когда мы находимся в роли говорящего, наше осознающее внимание¹¹ должно быть направлено на те мысли, которые мы хотим донести до собеседника, а также на то, чтобы сформулировать их наилучшим образом.

В то же самое время какая-то часть вашего внимания должна быть направлена и на самого себя (фоновое самоосознание) и на собеседника (фоновое осознание другого человека). Хотя львиная доля ресурсов нашего внимания уходит на собственную речь (продумывание, формулирование), тем не менее, фоновое самоосознание совершенно необходимо, чтобы сохранять должный самоконтроль, чтобы, как говорят в народе, «помнить себя».

Ещё в большей степени необходимо фоновое осознание своего собеседника. Нельзя превращаться в эгоцентрика, самозабвенно вещающего нечто, крайне интересное для него самого, но совершенно ненужное и полностью безразличное для его собеседника.

Когда же мы находимся в роли слушающего, наше осознающее внимание должно распределяться следующим образом. Основной его ресурс, безусловно, должен быть направлен на нашего собеседника и на полноценное слушание того, что нам говорят. Это будет главная сфера осознания. В то же самое время, должно сохраняться фоновое самоосознание. Определённая часть нашего осознающего внимания (конечно же, значительно меньшая, чем та, которая занята процессом слушания) направляется и на самого себя. Таким образом, практика сохранения осознанности в повседневном общении — не что иное, как полноценное слушание своего собеседника и соответствующая работа внимания. Такой подход к повседневному общению — наилучший треннинг умения слушать. Это — особое и очень важное искусство, которым в наше время владеют очень немногие. Овладение этим искусством не приходит само собой, но требует от нас целенаправленных усилий.

Полноценному слушанию собеседника нужно специально учиться. Выигрыш от такого подхода к общению очевиден. Во-первых (и я это уже упоминал), полноценное внимание — это наилучший комплимент вашему собеседнику и наилучший способ завоевать его расположение (горячий привет от Дейла Карнеги). Во-вторых, при таком режиме слушания вы не пропустите важную для вас информацию. Не только то, что содержится в его словах, но также и информацию о нём самом: о его личностных особенностях, о его целях и планах, о том, как он относится к вам и к другим людям из вашего окружения. Вся эта информация крайне важна для того, чтобы вы в дальнейшем могли грамотно и адекватно взаимодействовать с этим человеком. Наконец, великая польза заключается в треннинге нашей способности полноценного слушания собеседника непосредственно в процессе общения.

Умение и способность слушать не даются нам от рождения. Требуются специальные усилия и большой труд, чтобы этому научиться. Для этого можно использовать два следующих метода. Первый заключается в том, чтобы перед каждым разговором, перед каждой лекцией и т. п. специально ставить перед собою задачу полноценного слушания. Другими словами, в течение дня многократно напоминать себе об этом. Очень скоро вы увидите, что это — совсем не просто, что такой треннинг — это серьёзная работа и постоянное усилие самопреодоления. Приходится постоянно противостоять присущей всем нам тенденции уклоняться от этой работы. Обычно, услышав первые несколько фраз своего собеседника, далее мы уже слушаем его «вполуха», а сами погружаемся в собственные мысли по этому поводу и готовим ответную речь.

Надо сказать, что умение слушать другого неразрывно связано с умением осознавать себя самого. Если такое самоосознание отсутствует, тогда человек, будучи вовлеченным в процесс внутреннего диалога, тем не менее, «себя не помнит», не осознает самого факта собственной включённости в этот процесс. Но, конечно же, такое осознание самого себя во время общения является фоновым процессом, вторичным по своей значимости и не заслоняющим самое главное — намеренное и полноценное слушание. И, тем не менее, оно также необходимо. В противном случае внимание слушателя уплывает на посторонние мысли, не имеющие ничего общего к теме разговора. Человек, вместо того, чтобы слушать собеседника, думает о чём-то своём.

Представьте себе, что вы заходите в комнату и начинаете что-то говорить находящемуся там человеку. А он в это самое время с кем-то говорит по телефону. Конечно же, пытаться ему что-то сказать — совершенно бесполезно. Он вас просто не услышит. То же самое происходит, когда вы обращаетесь к человеку, погружённому в собственные мысли. Он тоже говорит по телефону — по своему внутреннему телефону. Он говорит сам с собою. Как он вас услышит, если он полностью погружён в этот внутренний разговор? Описываемая ситуация — это то, что постоянно происходит в нашей жизни. Её противоположность — полноценное и внимательное слушание, является скорее исключением из общего неправильного правила.

Ну и что же делать? Как с этим бороться? Совет простой. Хочешь услышать — замолчи. Но как может внутренне замолчать обычный человек, ум которого без умолку болтает, будучи вовлечён в непрерывный внутренний диалог? Увы, без регулярной и систематической практики медитации-самонаблюдения это возможно только у редких людей, от природы наделённых воистину драгоценным даром — умением слушать. Именно этот метод — медитация-самонаблюдение является уникальным и непревзойдённым путём очищения, успокоения и расширения сознания, а также путем обретения интуитивной мудрости Праджни.

Таким образом, воспитание умения слушать требует параллельного использования двух вышеуказанных методов — медитации самонаблюдения и практики внимательного слушания в повседневной жизни.

* * *

До сих пор в основном речь шла об умении слушать и о неправильном поведении того, кто находится в роли слушающего. Однако существует и другая сторона медали — возможность неправильного поведения говорящего. Даже если оставить в стороне психоэнергетические аспекты, с позиций простого здравого смысла и элементарной культуры общения совершенно очевидно, что оратор не должен злоупотреблять своим положением и уподобляться токующему глухарю. Мы не должны забывать, что слушание — это работа. Работа удерживания своего внимания на словах говорящего. И мы не должны перегружать этой работой своего собеседника сверх необходимого. Ты хочешь говорить? Прекрасно! Но хочет ли он тебя слушать? Интересно ли ему всё это, всё, что ты так упоённо вещаешь? Нужно ли ему это?

Удивительное дело, но многим людям даже не приходит в голову задать себе такие, весьма простые и напрашивающиеся вопросы.

Если же подходить к общению с психоэнергетических позиций, то ситуация будет выглядеть и вовсе не безобидно. Довольно часто в подобных случаях говорящий привлекает к себе чужое внимание, чтобы поглощать энергию своих слушателей (феномен психоэнергетического паразитизма).

Но почему же так? Ведь ранее я утверждал, что тот, кто говорит — отдаёт свою энергию, излучает её вовне. А здесь я говорю о паразитизме, об энергетическом поглощении. Да, так оно и есть. Но, с одной, очень существенной оговоркой: только в случае нормы. Здесь же я говорю не о норме, а о патологии, связанной с личностными и психоэнергетическими особенностями оратора. Мы все — очень разные. С точки зрения энергетического обмена с окружающей средой, можно выделить три следующих группы людей:

I. Излучающие — те, кто очень легко отдаёт свою жизненную энергию и с трудом её восстанавливает. У человека излучающего типа при энергообмене с окружающей средой отдача жизненной энергии преобладает над её поступлением извне. Особенно энергозатратным для такого типа людей является интенсивное общение. Чтение лекций и публичные выступления могут их истощать даже в большей степени, чем тяжёлая физическая работа.

II. Поглощающие — те, у кого в общей структуре энергообмена с окружающей средой резко преобладает поглощение энергии. Эти люди предрасположены к энергетическому паразитизму и буквально расцветают в процессе общения, чего никак не скажешь об их собеседниках.

III. Сбалансированные — те, у кого излучение жизненной энергии и её поглощение находятся в равновесии. Это — вариант нормы, тогда как предыдущие два варианта, безусловно, относятся к патологии.

Тот вариант ущербного и нездорового общения, который мы сейчас рассматриваем, наблюдается всякий раз, когда в роли говорящего выступает человек, относящийся к поглощающему (паразитическому) типу личности.

Вообще говоря, люди очень сильно различаются между собой по тому способу, благодаря которому они получают основной объём своей жизненной энергии. Есть люди, которые получают энергию, прежде всего, через движение и активность. Только при этих условиях включаются те энергетические каналы, через которые для них происходит основная энергетическая подпитка. Людей такого типа отличает высокий уровень физической, профессиональной и социальной активности, любовь к физическим нагрузкам, тяга к путешествиям и к деятельности, связанной с перемещениями в пространстве. Это весьма динамичные люди, которые без устали носятся по жизни и по белому свету, а без активной деятельности чувствуют себя не в своей тарелке.

Другой тип людей — это такие, которые получают жизненную энергию, прежде всего, через питание и секс (две родственные потребности человека)¹².

Есть и такая, малоприятная для окружающих, категория людей, представители которой черпают свою энергию в конфликте. Во время конфликтного противостояния они буквально расцветают, а их оппоненты обесточиваются. Без этого, без борьбы и конфликта, они слабеют, утрачивают жизненный тонус и теряют интерес к жизни. Для таких людей с бойцовским характером главный девиз: «Жизнь — борьба». Ну, а если нет борьбы, то нет и жизни.

Ещё один типаж — это такие люди, которым, для того, чтобы чувствовать живыми и наполненными энергией, требуется адреналин. Им необходимо регулярно испытывать стресс, рисковать, проходить через опасные ситуации. Только так они ощущают полноту жизни, только это даёт им необходимую энергонаполненность и эмоциональную насыщенность бытия. Именно из таких личностей состоит многочисленная когорта любителей экстрима.

Тот тип личности, который мы сейчас рассматриваем, главным образом получает энергию через общение. Такой человек буквально расцветает во время общения и «сдувается», как проколотый воздушный шарик, при отсутствии столь необходимого ему общения. Одна из характерных особенностей такой личности — непереносимость одиночества. В одиночестве такой человек хиреет и увядает, подобно цветку, который долгое время не поливали. Поскольку внимание — это канал, через который передаётся жизненная энергия, вполне естественно, что главная потребность таких людей — любой ценой привлечь к себе внимание окружающих. Через это и осуществляется паразитическое подключение к ресурсам чужой энергии. Такой личностный тип в отечественной медицинской психологии получил название «истероидная» или «демонстративная» личность.

Основная черта такой личности — бессознательный эгоцентризм, установка, согласно которой самое главное в этом мире — я сам и мои проблемы. Всё остальное просто не замечается. Восприятие окружающего мира всего лишь обслуживает эту инфантильную, не осознаваемую самим её носителем, эгоцентрическую установку. Другими словами, для такого человека значимость других людей, вообще, значимость всего, что находится в поле внешнего восприятия, очень мала, по сравнению со значимостью самого себя и всей совокупности личных «хочу» и «не хочу».

Конечно же, такая личность не имеет злого умысла и осознанного намерения подпитываться чужой энергией во время общения. По причине весьма низкой осознанности, такой человек просто не видит самого себя и не понимает своих личностных и психоэнергетических особенностей, а паразитическое подключение к чужой энергии у него происходит самопроизвольно и бессознательно. Имеет место своеобразный психоэмоциональный тропизм, подобный тропизму биологическому (подобно тому, как подсолнух самопроизвольно разворачивается в сторону солнца). С психоэнергетической точки зрения, общение демонстративной личности сильно отличается от нормально протекающего процесса общения. Речь и различные способы демонстративного самопроявления такого человека, на которые он, конечно же, должен затратить некоторую энергию, всего лишь обслуживают последующее поглощение энергии.

Естественно, демонстративные личности всегда стремятся к таким видам профессиональной деятельности, где они могут в максимальной степени удовлетворять свою потребность во внимании окружающих. Для них быть на сцене, в фокусе внимания большого количества людей — это огромный приток энергии и незабываемое, ни с чем не сравнимое психоэмоциональное состояние. Конечно же, не следует делать поспешный вывод о том, что энергетический паразитизм свойствен всем людям публичных профессий. Это не так. Великие артисты, певцы, музыканты отличаются тем, что они, в отличие от паразитических личностей, способны войти в психоэмоциональное соединение со своей аудиторией, с зрительным залом. При этом устанавливается гармоничный энергетический обмен между выступающим и его аудиторией. Великий артист в равной степени берёт энергию и отдаёт её своим зрителям. То же самое можно сказать и про великих педагогов и прославленных лекторов, столь любимых своими учениками.

К сожалению, иногда встречаются и паразитические ораторы, во время своего выступления активно поглощающие жизненную энергию своих слушателей.

Мне вспоминается конкретный пример из собственного опыта. Лет десять назад я присутствовал на конференции «Наука и религия», происходившей в Санкт-Петербурге и имевшей весьма сомнительную, на мой взгляд, сверхзадачу примирения этих, явно противоположных и несовместимых мировоззренческих подходов. Там выступали и представители науки, маститые учёные, и священнослужители различных конфессий. Всё шло как обычно, но вот на трибуну взошёл православный батюшка, преподаватель Духовной Академии. Спустя некоторое время после начала его выступления я почувствовал, что происходит нечто странное. Я внезапно осознал, что сижу, как загипнотизированный, в полной телесной неподвижности и всё моё внимание полностью сосредоточено на выступающем батюшке. При этом, в его словах не было ничего интересного и вдохновляющего — простое повторение обычного набора банальностей. Поскольку я сбросил с себя это наваждение, вышел из этого морока, я смог оценить состояние аудитории (довольно большой аудитории). Оно меня поразило! В отличие от всех других выступлений, в том числе и достаточно ярких и содержательных, во время речи этого священника в аудитории царила полная противоестественная тишина. Никто не ёрзал, не кашлял, не переговаривался с соседями, не поворачивал голову, не двигал руками. Все сидели в полном абсолютном молчании и совершенно неподвижно, как кролики перед удавом. При этом все взгляды, все без исключения (!) были устремлены на оратора. Когда я посмотрел, что же такое происходит на энергетическом уровне, то увидел, что батюшка очень даже не прост (бедные его слушатели в Духовной Академии !). Оказывается, этот человек обладал способностью весьма сильно фокусироваться на самом себе, не теряя одновременного восприятия своих слушателей. Благодаря этому, достаточно было слушателю один раз направить на него своё внимание, как оно тут же попадало в капкан, из которого уже не могло освободиться до тех пор, пока длилась речь. Таким образом, этот, совсем не харизматический человек и довольно посредственный оратор, обладал удивительной властью над своей аудиторией. Он располагал весьма неприятной для окружающих магической способностью, позволявшей ему схватить чужое внимание и держать его, как в тисках, достаточно длительное время.

Поскольку, как я уже не один раз говорил, наше внимание — это канал, по которому направляется наша жизненная энергия, — всё, что происходит с нашим вниманием, исключительно важно и имеет серьёзные энергетические последствия. В этом случае выступающий священник не просто захватил внимание всей аудитории, с невероятной силой зафиксировав его на собственной персоне. Таким способом он осуществил паразитическое подключение и вошёл в режим активного поглощения жизненной энергии своих слушателей. Это и есть то, что в эзотерических кругах называется психоэнергетическим паразитизмом — явление вполне реальное, и не так уж редко встречающееся в нашей жизни. К сожалению, проблематика, связанная с энергетическим паразитизмом и формированием патологических психоэнергетических связей, в эзотерической литературе зачастую освещается настолько низкопробно и вульгарно, что вызывает недоверие и полное отвержение у читателя с достаточно высоким культурно-образовательным уровнем. Православный «святой отец», вне всякого сомнения, был настоящим энергетическим паразитом, весьма успешно снимающем энергию со всей своей аудитории. Это уже не простой энергетический паразитизм, а паразитизм на уровне паранормальной способности, суть которой — улавливание и порабощение внимания своих слушателей. А мы уже знаем, что быть способным поймать и удержать внимание других людей — значит полностью контролировать энергопотоки и задавать выгодный для себя режим энергообмена с окружающей средой. Ведь внимание (не устаю это повторять) и есть не что иное, как канал передачи своей жизненной энергии и личной силы.

* * *

В норме люди общаются для того, чтобы передать нужную информацию, выразить свои чувства, подтвердить свою общность и эмоциональную близость, чтобы повлиять друг на друга, чтобы выговориться и восстановить своё душевное равновесие и т. д. и т. п. Однако, нередко приходится сталкиваться с такими ситуациями, когда человек очень любит поговорить, но его речь не основана на реальной потребности чем-то поделиться, что-то важное сообщить, выразить свои чувства и т. п. Разговор ведется ради самого разговора. Подлинная, хотя и не осознаваемая самим человеком цель такого общения — энергетическая подпитка. На самом деле, ему не важно о чём говорить, важно просто быть в процессе общения. Как правило, такой оратор утомляет и раздражает своих слушателей, вниманием которых он явным образом злоупотребляет.

В таких случаях нам потребуется уже не умение слушать, а совсем другое умение — грамотно защитить себя от назойливого собеседника, отнимающего и наше время, и нашу энергию. Мы пришли в этот мир вовсе не для того, чтобы соответствовать чужим ожиданиям, в данном случае — не для того, чтобы выслушивать пустопорожнюю болтовню и кормить болтуна энергией своего внимания. Поэтому любой здравомыслящий человек должен иметь в своём арсенале набор приёмов, позволяющих успешно и бесконфликтно выйти из ненужного вам общения. Когда я говорю о важности умения слушать, я вовсе не призываю к неразборчивому и жертвенному слушанию.

* * *

Особая тема, очень интересная с психоэнергетической точки зрения — это нарочито тихий голос собеседника. Подчеркиваю: не просто тихий голос, а нарочито тихий голос. Что же за этим стоит?

Когда человек говорит звучным голосом, достаточно громко и ясно — он излучает энергию. Он стремится, чтобы его было хорошо слышно и чтобы его речь была понятной. Попутно отмечу, что эта личностная особенность также проявляется и в почерке. Есть люди, которые вполне осознанно стараются писать понятно и разборчиво, а есть и такие, кто этим вопросом не заморачивается.

А вот что происходит, когда человек говорит нарочито тихим голосом? Что это за личностный тип? С чем связана такая поведенческая особенность? В меру своих сил попробую дать объяснение этому феномену. Когда человек говорит нарочито тихим голосом, тем самым он заставляет собеседника вслушиваться, напрягать свой слух и своё внимание, чтобы воспринимать произносимые слова. Собеседнику, вынужденным образом, приходится мобилизовывать своё внимание и усиливать сосредоточение на том, кто говорит. Поскольку внимание — канал, по которому направляется энергия, тихий голос заставляет нас отдавать вдвое больше энергии. Как я уже говорил, далеко не случайно, что усиленное внимание является наилучшим комплиментом говорящему и признаком уважительного к нему отношения.

Как правило, такая поведенческая особенность, как нарочито тихий голос, сочетается с завышенной самооценкой и «чувством собственной значимости». Идеализированный «Я-образ» (внутрипсихический автопортрет) у такой личности формируется на основе чувства собственной уникальности и неповторимости. Обычно такой человек имеет личностную патологию в форме неадекватно высокого мнения о собственной персоне, о масштабе и значимости собственной личности.

Эти личностные особенности хорошо видны в его манере общения: говорит негромким голосом, роняет слова, заставляя собеседника вслушиваться.

Между тем, тот, кто говорит тихо, фактически пренебрегает слушателем и его интересами. Психологический background таков: «в принципе, вы мне безразличны, услышите или нет, мне всё равно».

Такой человек столь интенсивно сам себя уважает, что с лёгкостью вызывает у окружающих уважительное отношение к себе, по закону взаимодополняющей психоэнергетической индукции.

При общении с такими людьми важно сохранять определённую трезвость и не спешить внутренне соглашаться с его высокой самооценкой. Как правило, тот, кто слишком озабочен самопрезентацией, не отличается личностной зрелостью и глубиной. Либо самопрезентация, либо самореализация, либо быть, либо казаться. Либо наш, далеко не безграничный ресурс личной силы уходит на то, чтобы грамотно себя подать и произвести на окружающих должное впечатление, либо же он направляется на творчество и личностное развитие. Здесь уместно вспомнить мудрые слова Л. Н. Толстого: «Человек — это дробь. В числителе — то, что он представляет собою на самом деле, а в знаменателе — то, что он думает о себе».

Конечно же, слова Толстого справедливы только для людей с завышенной самооценкой и не учитывают другой вид личностной патологии — заниженную самооценку. Тут уже будет совсем другая математика.

* * *

Еще одна форма патологии общения — непереносимость молчания. Обычно она встречается у людей с заниженной самооценкой, неуверенных в себе и страдающих комплексом неполноценности. Периоды молчания воспринимаются ими как угроза, как некая дискомфортная пустота, которую непременно надо заполнить любыми словами, чем угодно, лишь бы не было этой ужасной пустоты. Между тем, молчание при совместном пребывании двух людей — это уже полпути к медитации осознания. Конечно, есть и другой вариант потребности все время говорить — тот, который свойствен истероидной (демонстративной) личности, постоянно стремящейся привлечь к себе внимание окружающих. Но здесь речь идет о совершенно другом варианте — о непереносимости пауз в общении у невротической «закомплексованной» личности. В отличие от демонстративной личности, черпающей энергию в процессе общения, человек с невротической непереносимостью периодов молчания сильно истощает себя. Потребность непрерывного поддержания разговора делает для него недоступным здоровое состояние спокойной центрированности и осознанности. Я бы сказал, что это своего рода навязчивость. Такой человек во время общения отсутствует в самом себе. То, что происходит во время такого ущербного общения, у стороннего наблюдателя создает ощущение пустоты и никчемности происходящего. Слова льются непрерывным потоком, но нет того центра, из которого они должны исходить.

Что можно посоветовать таким людям?

Главное — практика медитации-самонаблюдения, которую можно освоить по моей книге. После некоторого опыта такой практики можно добавить работу над собой в повседневной жизни (но только после того, как будет освоена медитация-самонаблюдение). Имеется в виду тренинг переносимости пауз во время общения. Во время этих пауз нужно молчать, нужно сдерживаться и не разрешать себе заполнять пустоты разговора никчемными словами. Вместо этого следует включить уже наработанный домашними занятиями режим медитации-самонаблюдения.

Что именно нужно наблюдать? Именно то, чем в данный момент переполнена ваша душа. Это — сильное желание заговорить и сопряженное с его сдерживанием чувство неудобства и дискомфорта. Это — неприятное состояние физического и психоэмоционального напряжения (зажима) во время молчания.

Следует натренировать себя и научиться говорить только тогда, когда это действительно необходимо (в лучшем случае это составляет не более 10% от общего объема привычной болтовни).

* * *

К сожалению, понимание того, как следует осуществлять духовную практику осознанности в повседневной жизни, зачастую отсутствует у последователей различных духовных учений. Конечно, я имею в виду не религиозные учения, а те духовные школы, для которых главным является именно развитие сознания.

Так вот, эти последователи зачастую сильно упрощают суть дела и сводят практику осознанности исключительно к внутреннему миру, к самосознанию, упуская из виду важность и необходимость практики осознания внешнего мира. Между тем, ещё в апокрифическом Евангелии от Фомы сказано:

«Почему Вы моете внутри чаши и не понимаете, что тот, кто сделал внутреннюю часть, сделал также и внешнюю часть?»

То же самое о духовной практике «сохранения прямоты сознания» говорил и Патриарх Чань-буддизма Хуэй-нэн:

«Что такое не-мысль? Учение о не-мысли означает: созерцая все вещи, не привязываться к этим вещам, …находясь среди шести пылинок¹³, не отстраняться от них, но и не загрязняться ими…»

«Если и внутри, и вовне вы не омрачены неведением, то значит свободны от двойственности (дуализма). Если вы омрачены извне, то привязаны к внешним признакам; если вы омрачены изнутри, то привязаны к пустоте. Находясь среди внешних признаков, отрешиться от них; находясь внутри пустоты, отрешиться от пустоты — это и есть не быть омрачённым ни снаружи, ни изнутри…».

Эти слова были сказаны великим Наставником Чань-буддизма 13 веков назад, но до сих пор остаются чрезвычайно важными и актуальными для всех духовных искателей, к какой бы традиции они ни принадлежали.

Конечно же, мы не должны забывать о том, что, находясь внутри, нужно ещё добраться до этой пустоты прилежной практикой медитации-самонаблюдения, растворяющей содержимое нашего сознания. Что же касается «отрешения от внешних признаков», то оно достигается через практику медитации-присутствия.

К замечательным словам Хуэй-нэна я бы добавил еще одно пояснение.

Как для внешнего, так и для внутреннего восприятия возможны два типа ошибок.

Для внешнего восприятия:

а) ошибка «проваливания» во внешнее (т. е. ошибка отождествления с внешними объектами и обстоятельствами).

б) отказ от восприятия внешнего, бегство внутрь себя самого, которое сам человек ошибочно называет «отстранённостью».

И то, и другое — неверно. Правильный подход заключается в том, чтобы не «проваливаться» в действительность (не отождествляться) и не убегать от внешнего, но пребывать со всем этим. Прямота сознания означает спокойное осознание всего, что находится в поле внешнего восприятия. Осознание — это не отождествление, но и не вытеснение.

Для внутреннего восприятия:

Тоже две аналогичные ошибки:

а) ошибка отождествления со своим умом, содержанием своего сознания.

б) ошибка насильственной остановки внутреннего диалога и вхождение в транс. Это то, что буддисты называют «тупая дхиана». Об этом в давние времена предупреждал Хуэй-нэн:

«Если вы стараетесь ни о чём не думать и постоянно заставляете свои мысли прекратиться, значит, вы попали в путы ложного учения».

Правильный подход заключается в том, чтобы при закрытых глазах спокойно созерцать всё, что есть. Вне всякого алгоритма и без каких-либо словесных отметок нужно наблюдать неоднородность ощущений собственного тела, а также собственное душевное состояние (медитация-осознание интроспективного типа).

Согласно Хуэй-нэну, подлинный Путь — это сочетание внутреннего и внешнего осознания. К сожалению, до сих пор многие не понимают того, что материал самой жизни (внешней жизни!) не в меньшей степени важен для духовного развития, нежели тот материал жизни внутренней, который даётся нам в практике медитации-самонаблюдения. И не надо его игнорировать, не надо от него отворачиваться и уходить внутрь себя самого, погружаясь в созерцание «внутренних ландшафтов». Та практика духовного делания, о которой говорил Хуэй-нэн — это разумный баланс между медитацией интровертированного типа (внутреннее созерцание) и медитацией экстравертированного типа (внешнее осознание). При этом выбор режима и сферы осознания должен быть адекватен текущей жизненной ситуации с тем, чтобы не выпадать из потока жизни, не выпадать из Дао. В противном случае очень легко возникает ситуация патологического поглощения энергии во время общения.

Мне неоднократно доводилось встречаться с теми, кто не понимает очень простой вещи — того, что во время общения надо общаться, а не медитировать. Они не понимают того, что во время общения уход в себя совершенно не позволителен. Практика «сохранения прямоты сознания» во время общения заключается в полноценном внимании к словам собеседника при сохранении фонового (второстепенного) осознания самого себя и окружающего мира.

Таким образом, как я уже об этом упоминал, практика осознанности в повседневной жизни выполняется согласно древнему эзотерическому правилу «Делать и думать одно». Когда чаньского мастера Линь-цзи спросили, как он практикует Чань в повседневной жизни, он ответил так:

— Когда мне хочется есть — я ем, когда мне хочется спать — я сплю.

Собеседник удивился:

— Но как же так, ведь то же самое делают и все обычные люди, которые ничего не знают о Чань-буддизме?.

— Э, нет, — отвечал Мастер, — то, что они делают, это совсем не то же самое. Когда они едят, они не осмеливаются есть — их ум занят не пережёвыванием пищи, а пережёвыванием прошлого, либо планированием и рассчитыванием будущего. Точно так же они не осмеливаются спать — когда они спят, они наполовину бодрствуют, а когда они бодрствуют — они наполовину спят¹⁴.

* * *

В качестве примера неправильного понимания того, как следует практиковать осознанность в повседневной жизни (во время общения с другими людьми), — расскажу непридуманную историю, взятую из собственного опыта.

Несколько лет назад я пришёл в гости к моему давнему знакомому, чтобы поздравить его с днём рождения. По этому случаю я даже написал в его честь прочувствованные стихи. Дело было вечером. Мы поужинали, пообщались на разные темы, поскольку уже давно не виделись, а потом я сказал, что хочу прочесть стихи, специально написанные к его дню рождения. С кухни мы перешли в комнату, я стал посередине с листком бумаги в руках, а именинник вместе со своей супругой сели на диван. Они тут же приняли медитативную позу с прямым позвоночником и полузакрытыми глазами, что было для меня очень неожиданным и весьма меня удивило. Тем не менее, я начал читать стихи, хотя и чувствовал большое неудобство. Стою перед ними, как умная Маша на рождественской ёлке, с жаром читаю стихи, а они, в это самое время наладились медитировать! На меня даже и не смотрят. Взгляд отрешённый и направленный куда-то вниз. Оба супруга полностью ушли в себя, отключившись от всего постороннего, прежде всего от меня. Ну а я, несмотря на испытываемый дискомфорт, продолжаю декламировать стихи, посвящённые хозяину дома.

Ситуация была совершенно нелепая, я бы даже сказал, противоестественная. Ответная реакция — нулевая. Супруги просто выпали из общения, так сказать, катапультировались внутрь самих себя.

Ну и как же всё это расценивать? Конечно же, такое поведение совершенно неприемлемо. С точки зрения простого здравого смысла и общепринятых норм поведения, его следует рассматривать как сугубое неуважение к собеседнику.

С точки зрения психоэнергетического взаимодействия такое поведение также является неприемлемым. Возникает крайне нездоровая ситуация, при которой тот, кто говорит, — направляет своё внимание, а вместе с ним и свою энергию на собеседников, но встречного внимания, компенсирующего затраты энергии, он не получает. Своего рода игра в одни ворота. Предполагаемые слушатели на самом деле таковыми не являются. В лучшем случае его речи уделяется фоновое внимание и не более того. В итоге возникает патологическая психоэнергетическая ситуация, идеальная для перетекания жизненной энергии от говорящего к медитирующему, другими словами — для энергетического паразитизма.

Хорошо ещё, что этот мой знакомый — человек харизматичный и излучающий, в противном случае я мог бы пострадать на психоэнергетическом уровне. Тем не менее, ситуация оказалась для меня достаточно неприятной.

С грехом пополам, я закончил чтение стихов, не получив по завершении никакой (вообще никакой!) ответной реакции, — ни слова, ни звука, ни жеста. Это было подобно тому, как если бы я кинул камень в тёмный и бездонный колодец — полная тишина и никакого ответного всплеска. Конечно, можно расценить моё недовольство как реакцию моего Эго, ущемлённого отсутствием бурных аплодисментов. Вспоминаются слова одного французского поэта, обращенные к его возлюбленной: «Я всё могу тебе простить — то, что ты не штопаешь мои носки, то, что ты приготовила невкусный суп. Я даже готов простить тебе, если ты мне изменишь… Но я никогда в жизни не прощу тебе, если ты не будешь хвалить мои стихи».

Да, авторское самолюбие — страшная вещь! И кто из нас может сказать, что он полностью от него свободен? Ведь все мы в том или ином смысле — авторы. И каждый в определённой степени гордится своим творением: писатель — книгой, художник — картиной, бизнесмен — своей фирмой, родители — детьми. Конечно, встречаются люди, которые гордо заявляют об отсутствии каких-либо личностных проблем. На самом деле, если человек говорит, что у него нет проблем с Эго, это всего лишь означает, что он их не видит. Как раз именно у таких людей самые большие проблемы с Эго. Так что я ни в коем случае не претендую на полное отсутствие авторского самолюбия. Однако, если даже вынести за скобки мои личностные реакции и посмотреть на обсуждаемую ситуацию объективно и беспристрастно, всё равно она не может рассматриваться иначе, как дисгармоничная и неприемлемая.

В сфере межличностного общения существуют свои правила, принципы и нормы поведения. Это очень ценное культурное достояние, выработанное на протяжении многих поколений, достояние, обращаться с которым нужно очень осторожно и бережно. И лучше всего не нарушать эти, далеко не случайные «дважды два — четыре» человеческого общения (типовая ошибка самоуверенной американской цивилизации).

Но дело даже не в нарушении общепринятых условностей. Всё много, много серьёзней. Имеет место вопиющее нарушение условий гармоничного и сбалансированного энергетического обмена во время общения. Следует как-то определиться: либо беседовать и слушать своего собеседника, т. е. полноценно участвовать в процессе общения, либо же ясно и откровенно сказать ему, что сейчас я общаться не могу или не хочу, что сейчас, извините, у меня совершенно другие планы — сейчас я буду медитировать. Когда человек якобы участвует в общении, а на самом деле его саботирует; формально присутствует, а на самом деле отсутствует, — тем самым он ведёт себя нечестно по отношению к своему собеседнику. Правило простое — либо общайся, либо медитируй, но не пытайся делать то и другое одновременно.

Надо заметить, что человек, которого я пришёл поздравить, на протяжении многих лет следует духовному пути согласно Интегральной Йоге Шри Ауробиндо Гхоша. Когда, в тот же самый вечер, я его спросил о том, есть ли у него регулярная практика сидячей медитации, то, к моему великому удивлению, он ответил, что специальным образом сидячей медитацией не занимается, а практикует осознанность в повседневной жизни. При этом он сослался на слова Шри Ауробиндо, который, в своё время заявил, что для того, чтобы следовать по духовному пути, совсем не обязательно заниматься систематической практикой сидячей медитации. Вполне достаточно сохранять осознанность всегда и всюду, в любое время и в любом месте. Конечно же, я был огорчён столь серьёзной ошибкой человека, мною уважаемого и наделённого многими достоинствами.

К сожалению, такой, глубоко ошибочный подход к духовной практике широко распространён в наши дни. Им грешат последователи Джидду Кришнамурти, Алана Уотса, Фрица (Соломона) Пирса, Шри Ауробиндо Гхоша и многих других духовных наставников. В последнее время во всём мире необычайную и совершенно незаслуженную популярность приобрело учение Нео-Адвайты (Нисаргадатта Махарадж, Рамеш Балсекар, Пападжи, Рам Цзы и многие другие).

Однако все эти люди идут по дороге, ведущей в никуда. К сожалению, они заменили подлинный Путь — пустой болтовнёй о Пути. На самом же деле, Дао-Путь — это не то, о чём следует много говорить, а то, что следует практиковать. Все эти эзотерические тусовки, все эти Сатсанги, на мой взгляд, абсолютно бесполезны при отсутствии систематической практики сидячей медитации. Так сказать, весь пар уходит в гудок. При этом последователи Нео-Адвайты говорят о «спонтанном просветлении». Спонтанное просветление! Как же! Спонтанно можно пукнуть, но никак не достичь просветления. Просветление — это качественный скачок в развитии сознания, результат предыдущего, порою весьма длительного, накопления позитивных изменений через практику сидячей медитации (разумеется, при параллельной практике сохранения осознанности в повседневной жизни, — кто бы об этом спорил!). Если же мы не практикуем сидячую медитацию, никакого реального развития сознания не будет и быть не может. Как говорил дзэнский мастер Кодо Саваки: «Заурядные люди уже по своей природе не любят практику, они только хотят получить сатори (просветление). Они хотят заполучить деньги не работая, и поэтому стоят очередью перед лотерейной кассой».

Исключительно точный диагноз существующего положения дел среди последователей Нео-Адвайты. Как говорится: не в бровь, а в глаз! Отказ от систематической практики медитации в специально отведенное время приводит к тому, что люди, ставшие жертвой этого заблуждения, начинают выполнять эту практику там, где она совершенно неуместна (как это было в приведенном мною примере).

Этот вопрос слишком важен, чтобы его замалчивать, не желая кого-либо обидеть. Как говорится, «Платон мне друг, но истина дороже». Конечно, всё это можно объяснить и по-другому. Мой дискомфорт во время чтения стихов и моё недовольство поведением моих «слушателей» вполне можно объяснить с позиции учения Шри Ауробиндо, как недостаточную осознанность по отношению к своему «витальному существу» и своему «ментальному существу». Или же объяснить чисто психологически, как реакцию фрустрации, возникающую при ущемлении потребности в похвале и одобрении. Чтобы не впадать в излишнюю самонадеянность, не стану полностью исключать любые такие объяснения. Однако, на мой взгляд, любому человеку, попадающему в подобное положение, оно не понравится по вполне объективным причинам. И главной такой причиной является разрушающий и обесточивающий процесс одностороннего перетекания жизненной энергии. Тем не менее, те, кто позволяет себе медитировать во время общения и, таким образом, фактически отказывается слушать собеседника, зачастую объясняют его неудовольствие весьма удобным и даже лестным для себя образом. Например, они могут это объяснить тем, что их духовная практика индуцирует процесс очищения сознания у окружающих людей, затрагивает их психоэнергетические блокировки и тем самым вызывает сильнейшее неудовольствие и сопротивление паразитирующих на них сущностей.

Подобное объяснение можно было бы принять, если бы осознающее внимание медитатора было направлено на другого человека. Один из наиболее мощных методов терапевтического воздействия, который я на протяжении многих лет применяю в своей работе, как раз и заключается в том, чтобы медитировать на человеке, который сидит передо мною в правильной (т. е. благоприятной для энергетической циркуляции) позе и на оптимальном (фокусном) расстоянии от меня.

Однако, во-первых, этот человек никоим образом не ораторствует, а сидит молча, в состоянии спокойной осознанности. Во-вторых, при этом я в равной степени медитирую и на себе самом, и на своём пациенте. В результате возникает уникальный феномен психосоматической эмпатии и психоэнергетического соединения с пациентом. Самым что ни на есть прямым и непосредственным образом я начинаю чувствовать пациента через себя самого. Имеется в виду прямое восприятие психоэмоционального состояния пациента (содержимого его психики), а также и физического состояния его тела. Обычно, при положении лицом к лицу, имеет место зеркальность отражения — больная, заблокированная зона на левой стороне тела пациента отражается зеркальным образом аналогичными ощущениями на моей правой стороне и vice versa. При условии хорошего психосоматического состояния целителя, такого рода лечение может быть исключительно эффективным, но, к сожалению, и весьма опасным для здоровья самого целителя. Ему приходится постоянно работать над собою, ежедневно занимаясь энергомедитативной практикой.

Как видим, для использования силы своего осознания для благотворного воздействия на другого человека требуются строго определённые условия. В той ситуации, когда этот другой человек, обращаясь к вам что-то говорит, а вы его не слушаете и вместо этого выполняете медитацию на самом себе, — такие условия отсутствуют, а следовательно и ожидать благотворного воздействия на окружающих не приходится.

* * *

В качестве краткого резюме позволю себе повторить следующие практически важные выводы.

Если нам говорят, а мы не слушаем — это уже достаточно плохо с точки зрения психоэнергетических последствий такого общения.

Ещё хуже, если человек в то самое время, когда с ним разговаривают, начинает медитировать на самом себе. То же самое относится не только к медитации самосозерцания, но и к любым другим видам энергомедитативной практики, таким, например, как сосредоточение на каком-либо чакраме или повторение мантры и т. д.

* * *

В завершении этой главы, мне хотелось бы обсудить вопрос об «отстранённости», которую некоторые современные учителя рассматривают как первый и наиболее важный шаг на духовном пути. Один современный последователь Шри Ауробиндо пишет:

«Когда человек становится на духовный путь, то первое, чему он должен научиться — это отстранённость».

На мой взгляд, с этим никак нельзя согласится. Главным и наиболее важным является не отстранённость, а осознанность, спокойная осознанность. Осознание, как я уже ранее говорил в этой книге, это антивытеснение и не-отождествление. Между тем, отстранённость очень легко превращается в отделённость, отчуждённость и аутическую схлопнутость в самом себе. Быть осознанным означает не проваливаться в реальность, не проваливаться ни в самого себя, ни в окружающий мир.

Однако, при неправильном понимании этих, весьма тонких вещей, вместо желаемого духовного развития, можно получить нарастающую деформацию личности в направлении всё большей интровертированности, всё большей погружённости в себя самого с потерей контактов с внешним миром. Особенно опасен призыв к культивированию отстранённости для людей и без того склонных к интроверсии. Есть люди, и их немало на этом свете, для кого главная личностная проблема — замкнутость и чрезмерная погруженность в свой внутренний мир. Таким людям также свойственна склонность к дистанцированию и трудности общения, с тенденцией компенсировать недостаточность общения живого и непосредственного — общением опосредованным (прежде всего, через Интернет). Совершенно очевидно, что таким людям следует рекомендовать не отстранённость от внешнего мира, а напротив — максимальную включенность в окружающую действительность. Конечно же, при этом не должно быть отождествления. Речь идёт именно о культивировании внешней осознанности в том самом смысле, в котором это понималось Хуэй-нэном. Тонкий момент состоит в необходимости различения следующих вещей:

а) направленности внимания (вовнутрь либо наружу);

б) наличия или отсутствия осознанности (осознание — отождествление).

Ведь и осознание, и отождествление могут быть как внешними, так и внутренними. Неправильно понятая отстранённость может привести к примитивному бегству от внешнего восприятия, к нездоровой и совершенно неуместной, с точки зрения текущей ситуации, схлопнутости в самом себе. Да не надо бояться направлять внимание вовне. Просто не следует отождествляться со всем тем, что мы воспринимаем. Всё, что требуется — спокойная осознанность, а не бегство от восприятия. Как сказал Хуэй-нэн¹⁵:

«Учение о не-мысли означает: созерцая все вещи, не привязываться к этим вещам…».

Не привязываться — не значит прекращать восприятие этих вещей. Не привязываться нужно в рамках этого восприятия, не убегая от него. Поразительное дело! Когда человеком это понято, у него вызывает искреннее недоумение, зачем тратить столько сил и времени на объяснение совершенно очевидных вещей. Когда же это не понято, у читателя эти, «заумные и заморочистые», объяснения вызывают реакцию досады и раздражения. В большинстве случаев проблема плохого понимания подобных наставлений полностью разрешается с переходом к практике медитации-самонаблюдения.

* * *

Итак, наряду с систематической практикой сидячей медитации, мы также должны, в меру своих сил и возможностей, практиковать осознанность в повседневной жизни. Мы не должны допускать неряшливого функционирования своего сознания, как это свойственно обычным людям, не вовлечённым в духовную практику. Во всех житейских ситуациях мы должны осуществлять мягкий контроль над своим сознанием и не допускать отождествления ни с внешними, ни с внутренними феноменами. Это и есть то, что Хуэй-нэн называл «сохранением прямоты сознания».

Конечно же, при нашем уровне развития, трудно рассчитывать на сохранение полной и непрерывной осознанности в повседневной жизни. Для начала вполне достаточно практиковать осознание «пунктиром». Нет ничего страшного в том, что мы периодически теряем состояние осознанности, при условии, что мы постоянно к нему возвращаемся.

Наша практика должна быть рассчитана на долгосрочную перспективу. Поэтому следует избегать мотивационной воспаленнности и чрезмерных стараний. Практика повседневной осознанности должна быть неотступной (то есть постоянно возобновляемой), но, в то же самое время, вполне посильной.